Я поехал на Блоссом-стрит, дорога заняла минут десять. В центре наблюдалось оживление, открывались магазины. Напротив «Французского кафе», около магазина пряжи, нашлось свободное место, где я и припарковался. Дочь хозяйки магазина была моей пациенткой. Я встречался с Лидией Гетц, ее матерью, несколько раз. Семья недавно удочерила двенадцатилетнюю девочку. Ханна всегда хотела научиться вязать. Собиралась связать одеяльце для ребенка и даже записалась на курсы. Это было как раз перед тем, как у нее обнаружили болезнь. Курсы были забыты. Одеяльце для ребенка!
Я гнал от себя эти мысли. Нельзя впадать в депрессию.
Перейдя улицу, я вошел в кафе и сразу увидел Уинтер.
— Майкл! — Она вышла навстречу из-за прилавка и протянула ко мне руки, а когда я подошел, крепко обняла.
— Здравствуй, Уинтер.
Я стоял в ее объятиях как неживой, уронив руки по сторонам. Потом обнял ее.
Выпустив меня, она улыбнулась:
— Как я рада тебя видеть!
— Я тоже, — и постарался добавить в свой голос немного энтузиазма.
Она была красива, но, как я ни вглядывался, не нашел сходства с Ханной. Уинтер была блондинкой с голубыми глазами, а Ханна — брюнетка с карими. Рост примерно одинаковый. Глядя на милое, оживленное лицо с богатой мимикой, я вспомнил, как оно всегда восхищало Ханну. Но кузины были совсем не похожи.
— Пойдем присядем.
Она провела меня к столику у окна. День был облачный, иначе я предпочел бы сесть снаружи. Внутри было очень уютно, столики с цветастыми скатертями, удобные стулья и теплое освещение.
Пока я усаживался, Уинтер сделала знак молодой беременной женщине за прилавком, и та тут же услужливо принесла две чашки с дымящимся кофе и тарелку с круассанами.
— У тебя здесь очень мило, в прошлый раз, когда я заходил, было много народу.
— Да, дела идут неплохо. Я боялась, что мы прогорим, когда начался экономический спад, но, вопреки ожиданиям, мы были приятно удивлены.
Я считал цены в кафе вполне приемлемыми. Для тех, кто работал неподалеку, было удобно забежать сюда на чашку кофе по дороге в офис.
— И сколько часов вы работаете?
— Мы открываемся рано. Аликс, — она кивнула на женщину, которая принесла нам кофе, — приходит около пяти и занимается выпечкой, потом приходит Мэри, в шесть, и начинает обслуживать первых посетителей. У нас в основном постоянные клиенты.
Я понимающе кивнул.
— Потом поток немного стихает, и снова наступает оживление ко времени ланча. У нас в меню суп, салат и сэндвичи.
Меню дня можно было увидеть около входа, написанное мелом на черной доске.
Сегодня там значился свекольный суп с имбирем и салат из шпината с голубым сыром и сушеной клюквой. Живописно и изобретательно.
— Мы открыты до девяти тридцати.
— Значит, и обеды тоже.
— Меню для вечера то же, что и для ланча, — объяснила она. — Вначале я не предполагала, что будут посетители вечером, но ошиблась. В основном приходят люди, живущие по соседству.
— Что ж, прекрасно.
Я огляделся, оценивая обстановку. На стенах картины с изображением Эйфелевой башни, берегов Сены и других достопримечательностей Франции. Уютно и мило.
— Мне пришлось много работать, чтобы добиться успеха. — Голос Уинтер дрогнул от гордости. — Ханна очень помогла мне, всегда советовала, поддерживала… — Она замолчала.
Я уткнулся взглядом в свой кофе.
— Да, трудно поверить, что прошел год.
— Это так. — Она постепенно успокаивалась.
Я задержал дыхание. Настал момент.
— Начал тут разбирать ее вещи, — это была наглая ложь, — и подумал, что, может быть, ты захочешь взять что-нибудь на память.
Глаза ее увлажнились, наполнились слезами, она приложила руку к сердцу.
— О, Майкл, какая чуткость с твоей стороны.
— Ханна часто говорила о тебе, ты была ее любимой кузиной.
Казалось, Уинтер сейчас расплачется. Я всегда боялся чужих эмоций и после смерти Ханны часто выступал в роли утешителя. Но нелегко утешать, когда своя боль так невыносима.
— Может быть, что-то особенное, чем ты дорожила?
— Я дорожила своей кузиной. — Она покачала головой. — И не понимала насколько, пока не потеряла ее.
Я растерянно взял с тарелки круассан, отломил кусочек, но не стал есть. Вдруг испугался, что если мы продолжим воспоминания, то оба впадем в депрессию.