"Пройди обследование в Бальбоа, а потом отправляйся домой. Остаток недели отдыхай, а в понедельник мы должны сесть и поговорить об операции".
ГЛАВА 10
К тому времени, когда врачи военно-морского медицинского центра Бальбоа разрешили Риису отправиться домой, было уже 6 часов вечера. Дэн Харви, лейтенант из оперативного отдела, отвез его в Бальбоа и нянчился с ним весь день, пока врачи занимались своими делами. Он отвез Рииса обратно в команду за его грузовиком и был достаточно любезен, чтобы не сказать ни слова во время поездки. После того как он рассказал психиатрам все, что им нужно было услышать, чтобы убедиться, что он не собирается съесть пулю или запить горсть таблеток бутылкой "Джеймсона", последнее, что нужно было Риису, - это какой-то благонамеренный новичок, пытающийся подбодрить его. Его жена и дочь будут где-то на стадии ритуала "ужин-ванна-книга-постель", и он приедет как раз вовремя, чтобы увидеть свою маленькую принцессу перед сном.
Риис думал, что знает, что такое любовь, когда встретил свою прекрасную жену Лорен, но он никогда не знал полной, безусловной любви, пока не родилась его дочь Люси. Она была похожа на свою мать, с огромными голубыми глазами и белокурыми локонами. Риис убивал повстанцев на многих континентах, прошел самую суровую военную подготовку в мире, стоял на своем в противостояниях с адмиралами и главными старшинами, но он был беспомощен перед волей своей трехлетней малышки. Когда она говорила "сидеть", он садился. Когда она кричала "папа!", он бросал все и склонялся перед ее желаниями. Она обвела его вокруг своего маленького пальчика, и им обоим нравилась каждая минута. После шести долгих месяцев он собирался увидеть ее лицо лично в ближайшие несколько минут. Ему не терпелось подхватить ее на руки и обнимать до тех пор, пока она будет терпеть.
Он поблагодарил Дэна за поездку и запрыгнул в свой "Крузер", который один из шефов пригнал обратно к команде, оставив дверь незапертой, а ключ - в козырьке. Вряд ли кто-то собирался угнать его грузовик со стоянки Команды Семь. Шеф, очевидно, не знал, что в багажнике находится кейс с оружием. Со всей этой суматохой дня у Рииса не было возможности сдать его в оружейную комнату. Он всегда опасался ездить с ящиком оружия с работы в своем личном грузовике, учитывая безумные законы Калифорнии об оружии, но в данных обстоятельствах он решил рискнуть. Он привезет кейс с оружием домой и заедет в команду, чтобы сдать его завтра поздно утром, после того как выспится.
От Седьмой команды до маленького домика, который его семья снимала на острове последние три года, было десять минут езды. Он не мог дождаться возвращения домой. Возвращение домой из зоны боевых действий трудно описать тем, кто не испытал этого на собственном опыте. Это чрезвычайно сильные переживания, которые становятся еще более яркими, когда в них участвуют дети. Эмоциональные шлюзы, которые сдерживались месяц за месяцем, наконец-то открываются, позволяя чувствам любви и преданности хлынуть через край. Возвращение домой сделало командировки почти стоящими того, почти. Эти сдерживаемые чувства, вынужденные на полгода отойти на второй план перед миссией защиты нации, теперь получили свободу для выражения. Для семьи Рииса эта командировка была еще более особенной: она была последней. Риис достиг звания, при котором он не сможет вести людей в бой, а именно для этого он и вступил в команду "Морских котиков". То, что это совпало с возрастом Люси, когда она нуждалась в его присутствии, стало естественным переходом для человека, который всю свою взрослую жизнь провел на войне. Пришло время перемен, и он знал это. Пришло время сосредоточиться на своей семье.
Риис вспомнил свой последний приезд домой, когда Лорен не давала Люси спать дольше положенного времени в ожидании возвращения Рииса, но не сказала ей, почему, просто на случай задержки, как это часто случалось с военными перевозками. Нагрузка, которую такие задержки возвращения накладывали на семьи, могла быть значительной; большинство парней не говорили своим семьям, когда именно они вернутся домой, чтобы не разочаровать их неизбежной задержкой. Задержка на день казалась неделей, а задержка на неделю - месяцем.
Риис вспомнил целую армейскую бригаду, которая стояла в аэропорту Багдада, готовая вернуться домой после года пребывания в стране, но ее развернули, чтобы воевать еще четыре месяца. Некоторые даже уже благополучно вернулись в Штаты, но им пришлось вернуться в трясину, которой был Ирак. Смерть погибших в течение этих долгих месяцев, должно быть, было очень тяжело пережить. Риис старался не думать о том, как семьи погибших военнослужащих относятся к сегодняшней борьбе в колыбели цивилизации.
Во время последнего возвращения Риис попросил такси высадить его в конце квартала, чтобы не испортить сюрприз для Люси, и сделал все возможное, чтобы не бежать по тротуару к своему дому. Он отправил Лорен сообщение, что уже почти дома, когда в темноте подкрался к входным воротам. Прежде чем постучать, он заглянул через витражное стекло двери и увидел Люси, свернувшуюся калачиком с Лорен на диване и смотрящую, по всей видимости, диснеевский фильм. Он сделал паузу и позволил своим глазам запотеть от эмоций, глядя сквозь цветное стекло на двух людей, которых он любил больше всего на свете: свою семью.
Лорен гладила волосы Люси и смотрела в сторону двери, поймав взгляд мужа и улыбнувшись самой прекрасной улыбкой, которую он когда-либо видел. Боже, она была великолепна. Затем он увидел, как она что-то прошептала Люси на ухо и указала на дверь. Люси вскочила с дивана с глазами как блюдца и улыбкой, способной растопить ледник, и бросилась к двери так быстро, как только могли нести ее юные ножки, крепко сжимая в своей маленькой ручонке плюшевую зеленую лягушку. Распахнув дверь, Риис присел на колено, а Люси на полной скорости бросилась в его протянутые руки и обняла его с такой силой, с какой только дети обнимают своих родителей, повторяя при этом "Дада, дада" снова и снова, словно это было единственное слово, которое она знала. Риис понял, что это была сила: безусловная любовь ребенка. Стоя с Люси на руках, Риис вошел в дом и встретил свою потрясающую жену на полпути через пол гостиной, они втроем крепко обнимали друг друга, слезы радости текли свободно. "Добро пожаловать домой, любовь моя", - прошептала Лорен. "Мы скучали по тебе".