Шоссе 89 проходит на север и юг по крутой долине, которая пересекает границу между Вайомингом и Айдахо. Орошаемые сенокосные поля у дороги лежат в тени суровых десятитысячефутовых пиков на востоке и более пологих холмов на западе. Чуть севернее крошечного городка Алпайн дорога на Джексон поворачивает на восток вдоль реки Снейк и уходит в горы Национального леса Бриджер-Тетон. На этом этапе пути зубчатые горные хребты Тетонов упираются почти в обочину дороги, словно возвышающиеся круизные лайнеры, пришвартованные у асфальтированного пирса. В десяти футах от ухоженной дороги простиралась такая суровая местность, какой нет почти нигде в Нижнем 48-м регионе, где водятся крупные олени и гигантские лоси, а также множество черных медведей и случайных лошадей. Никогда в жизни не прикасавшийся к оружию и не охотившийся, Бойкин и не подумал, что 15 сентября, день открытия оленьего сезона в регионе G штата Вайоминг, в том году выпал на понедельник.
Джеймс Риис пришел сюда накануне днем с тропы, расположенной на противоположной стороне горы от американского шоссе. Тропа начиналась недалеко от дороги, но до нее было много миль на автомобиле. Виды, открывающиеся с шоссе, были настолько близкими к отдаленной сельской местности, насколько это возможно для большинства сезонных жителей, таких как Бойкин. Хотя от его грузовика до этого места было всего несколько часов ходьбы, Риис, возможно, попал сюда из другого мира. На нем был легкий рюкзак с пристегнутыми сбоку нейлоновыми ножнами для винтовки, высокоэффективная охотничья одежда Sitka с цифровым камуфляжем и туристические ботинки Salomon, которые он носил во время бесчисленных операций по всему миру. Прогуливаясь по вайомингской глуши в традиционном снайперском костюме из шерстяной ткани и с тяжелой винтовкой, он выделялся, как человек в смокинге, бродящий по горам, но в одежде охотника он был так же незаметен, как парень в синем пиджаке в аэропорту. Анонимный звонок о браконьерах-лосях к югу от Джексона, вероятно, занял бы всех полицейских из департамента охоты в регионе, но в том маловероятном случае, если бы он столкнулся с кем-то авторитетным, охотничья лицензия и бирка оленя в его кармане подтвердили бы, что он всего лишь еще один охотник, отправившийся на поиски лосей в самый напряженный день года.
Он мог бы отправиться в путь ночью с налобным фонариком или взять с собой прибор ночного видения, но он хотел попасть на свое место до наступления темноты. Нет смысла подворачивать лодыжку или еще что-нибудь похуже в этой суровой местности, и ему не терпелось начать. Он сотни раз изучал топографию на картах и спутниковых снимках, но все равно прошел маршрут двумя днями ранее, чтобы убедиться, что на земле он выглядит так же, как и с воздуха.
Местность была крутой и высокой. Не имело значения, насколько хорошо вы подготовлены к подъему на высоту над уровнем моря, восемь тысяч футов - это все равно восемь тысяч футов. Он остановился, чтобы перевести дыхание и попить воды из шланга, прикрепленного к плечевому ремню. Его ноги горели, а легким не хватало кислорода. Несмотря на пятидесятиградусную температуру, его нижняя рубашка покрылась потом, поэтому он расстегнул верхнюю молнию, чтобы выпустить часть тепла. Он не торопился, но двигался целенаправленно. Конечно, это был не первый раз, когда он толкал себя в гору к цели.
Его место было таким же, как он его оставил: небольшая U-образная щель, выветренная в склоне горы, к которой можно было подойти только спереди. Вероятность того, что охотник или надзиратель заглянет к нему на территорию "шестерки", пока он находился на позиции, была очень мала, и он мог хорошо видеть всех, кто приближался спереди, задолго до того, как они достигнут его укрытия. Место выходило на седловину шоссе, проходившего между двумя крутыми холмами. Его позиция находилась недалеко от вершины второго холма, если ехать в сторону Джексона.
Как пещера без крыши, это место защищало его от любопытных глаз охотников, высматривающих оленей днем перед открытием сезона, и уберегало от ветра, когда температура за ночь опустилась до тридцати градусов. Он вытащил винтовку из ножен и положил рюкзак чуть поодаль от устья щели, чтобы его дуло не было видно снизу. Винтовка была Echols Legend, изготовленная мастером в Юте, чьи винтовки ручной работы продавались за несколько месяцев его флотского жалованья. Это был подарок отца после его первой командировки после 11 сентября, и она была одной из его самых дорогих вещей. Он планировал больше охотиться после выхода в отставку и перехода в частный сектор. Винтовка была калибра .300 Winchester Magnum и, несмотря на то, что весила гораздо меньше, чем снайперские винтовки, которыми он пользовался за границей, была еще более точной. Вместо традиционного охотничьего прицела он установил Nightforce NXS 2,5-10x32 мм - то же самое стекло, которое он использовал на работе. Рюкзак поддерживал цевье винтовки, а небольшой мешочек с бобами поддерживал приклад. В положении лежа, с опорой на переднюю и заднюю части винтовки, он мог держать винтовку так же устойчиво, как на любом стенде. Когда легковые и грузовые автомобили взбирались на холм к западу от него, он производил сухой выстрел в лобовое стекло со стороны водителя, чтобы правильно рассчитать время. Отдыхающие и местные жители, проезжающие по этой горной дороге осенним днем, даже не подозревали, что находятся под прицелом одного из самых смертоносных воинов страны.
Удовлетворенный тем, что его позиция надежна и что у него будет правильный угол обзора цели, он отступил в заднюю часть своего горного закутка и разжег свою походную печку, чтобы нагреть воду для сублимированного ужина. Когда солнце опустилось за горизонт и температура упала на двузначную величину, он забрался в свой спальный мешок. Он думал о своей маленькой дочке, с белокурыми кудряшками, со слезами на глазах, когда она провожала папу в последний путь. Осталось шесть месяцев, и он вернется домой навсегда, обещаю. Он все еще мог видеть ее лицо, прижатое к стеклу аэропорта для последнего взгляда, когда он садился в самолет. Самыми трудными в командировке были первые две недели, когда ты только что покинул дом, и последние две, когда ты начинал предвкушать свое возвращение. То, что это была его последняя поездка за границу, делало свет в конце тоннеля ярче. Наконец-то закончилась беговая дорожка " поездка - переброска - поездка", на которой он и его братья "морские котики" находились уже более десяти лет.