Рука на его плече отвлекла его внимание от сцены. Риис поднял глаза на высокую худощавую фигуру, стоящую над ним. Она спросила у него на ухо, можно ли ей присесть. Он указал на место рядом с собой, но вместо этого она села боком к нему на колени. На ней была черная ночнушка и G-стринги с прозрачными туфлями на высоких каблуках, как у стриптизерш. В носу у нее был золотоЙ обруч, а большая часть ее тела была покрыта татуировками. Ее волосы были выкрашены в иссиня-черный цвет, который контрастировал с ее бледной кожей, как клавиши пианино. Она была именно такой, какую искал Риис.
"Я Рейвен", - объявила она, положив руки ему на плечи.
" Твои родители, должно быть, предсказали твой карьерный путь еще в юном возрасте", - прозвучал язвительный ответ Рииса сквозь грохот музыки.
Она либо проигнорировала шутку, либо находилась на автопилоте, чтобы заметить ее. "Ты слишком милая, чтобы быть здесь. Что у тебя за история?"
"Просто хочу хорошо провести время".
" Разве не все так делают? Не хочешь угостить меня выпивкой?"
Риис знал эту аферу: ты покупаешь танцовщице выпивку, а она делит стоимость завышенной цены на шампанское или, что еще хуже, фруктовый сок с заведением.
"Конечно", - ответил он.
Рейвен махнула рукой официантке, которая принесла игристую жидкость в бокале для шампанского, и Риис бросил на стол двадцатку. "Оставьте себе сдачу, если она есть". Он заслужил знакомую ухмылку официантки.
"Ты довольно подтянут", - заметила Рейвен, похлопав его по груди. "Ты не похож на военного, и ты слишком стар, чтобы быть бейсболистом; строитель?"
"Что-то вроде этого".
"Хочешь, устроим приватный танец? Я о тебе очень хорошо позабочусь".
"Как насчет того, чтобы посидеть здесь и поговорить минутку? Я сделаю так, что это будет стоить твоего времени".
"Я люблю поговорить, детка. Не то чтобы здесь есть кто-то еще, с кем я могу поговорить".
"Полагаю, ты любишь вечеринки?"
Ее глаза загорелись при слове "наркотики". "О да, я люблю веселиться. Ты не похож на тусовщика".
"Никогда не знаешь, не так ли? Ты держишься?"
"Я могу быть, что ты ищешь?". Ее игривая манера поведения превратилась в деловую, когда она сбросила свою шляпу танцовщицы и стала похожа на торговца наркотиками.
"Что-нибудь для моей спины: Loritab, Roxies, Percs, все, что у тебя есть".
"Я думаю, у диджея есть немного "done", большие вафли. Ты ведь не коп, да?"
"Я точно не коп. Сколько?"
"Давай я спрошу у него". Она быстрым шагом направилась к приподнятой кабинке диджея и исчезла на ступеньках. Она вернулась через две минуты, ее глаза сузились, и она озорно ухмылялась. Она снова уселась на колени к Риису, на этот раз расположившись на нем. "У него их четыре, он продаст их по сотне за штуку. Я ничего не зарабатываю, я просто свожу тебя с ним".
Да, конечно, - подумал Риис, но вслух не сказал. Исходя из своих исследований, он знал, что цена была грабительской, но ему было все равно. Он полез в карман и протянул четыре стодолларовые купюры. Рейвен засунула их в трусики и достала оттуда же пачку фольги, положив ее в карман рубашки Риса. Он почувствовал некоторое облегчение от того, что ему не пришлось трогать ее руками.
"Спасибо, малыш", - сказала Рейвен, наклонившись и поцеловав его в щеку. Она слезла с его колен, и он направился к двери.
Вернувшись домой, Риис надел нитриловые перчатки и достал завернутую в фольгу упаковку таблеток, которые он купил у Рейвен. Несмотря на представление о метадоне как о препарате, используемом для лечения героиновых наркоманов, основное назначение этого соединения - обезболивание. Риис узнал, что метадон очень сложно назначать, поскольку его терапевтическая доза перекрывает потенциально смертельную дозу, и, поскольку он является опиоидом длительного действия, период его полураспада также очень велик. Тем не менее, многие поставщики используют метадон для лечения хронической боли из-за его низкой стоимости. Он прочитал ряд новостных статей о случайных передозировках у пациентов программы Medicaid, получавших метадон по рецепту врача, и изучил слайд-деск с конференции судмедэкспертов о распространенности смертей взрослых мужчин в США от передозировки рецептурных препаратов, в основном из-за того, что они называют "полифармацией".
Риис положил две большие таблетки метадона в маленький пластиковый пакет, а также по две таблетки алпразолама, который ему дали в Бальбоа, и карисопродол, который он нашел в собственной аптечке, оставшийся после травмы шеи, которую он получил пару лет назад, играя в регби с британскими коллегами по программе обмена. Он опустил пакет в больший пакет Ziploc и положил его на кухонный стол. Используя небольшой молоток, он колотил таблетки, пока они не превратились в мелкий порошок. Он положил пакет в один из карманов своей небольшой нейлоновой сумки и высыпал все оставшиеся таблетки в унитаз. Затем он собрал бутылки с рецептами и перчатки в коричневый бумажный пакет для продуктов, чтобы сжечь.
Все его снаряжение было разложено на полу гаража его дома, состоящего из одной машины: оружие и набор, который накапливается за годы работы в специальных операциях. Он чистил и смазывал оружие, заряжал магазины и готовил заряды для подрыва. Он делал это так же, как и во время бесчисленных учебных и реальных миссий за последние восемнадцать лет, только в этот раз он делал это не рядом с товарищами по команде, хотя надеялся, что они наблюдают сверху.
Каждый предмет вычеркивался из списка по мере того, как он укладывался в различные сумки и ящики с оборудованием, которые стояли вдоль закрытой двери гаража. Несмотря на его желание остаться дома в окружении того, что осталось от прежней жизни, он явно был слишком уязвлен. Риис взял с собой все необходимое для выполнения задания и устроил свою оперативную базу в квартире "работодателя" Бена.
В 6:00 утра следующего дня, после очередной ночи, проведенной в бронежилете, белый Land Cruiser Рииса был загружен и направлялся на восток по Interstate 8. Риис потягивал кофе из дорожной кружки Yeti Rambler и чувствовал легкое облегчение от напряжения, которое неделями терзало его тело. Его разум был ясен, и не было никаких признаков головной боли. Он протянул руку и включил стереосистему, услышал знакомый гитарный рифф одной из своих любимых групп и с уверенной улыбкой съехал с дороги под песню AC/DC "Highway to Hell".