— Зейн, — тихо говорит он. — Зейн, где...
— Я тут, — отвечает он, и Лиам снова чувствует руку на своей талии. Его мозг с трудом это осознает, потому что он, конечно, знает, как работает заклинание невидимости, но слишком пьян, чтобы полностью это принять, и тот факт, что Зейн здесь, но его здесь нет, очень смущает. — Просто веди себя тихо, пока мы не придем в мою гостиную. Сможешь?
— Смогу, — уверенно говорит Лиам, пока они идут вперед. — Определенно смогу. Точно.
— Лиам.
— Да, прости.
Они входят в замок через какую-то новую дверь, по крайней мере, Лиам ее не помнит. Зейн ведет его через коридор, и они поднимаются по бесконечной винтовой лестнице.
— Ненавижу лестницы, — тихо бормочет Лиам.
— Мы почти пришли.
Когда лестница все-таки заканчивается, он видит дверь. На ней нет ручки, но есть молоток в форме ворона, и Лиам неожиданно для себя понимает, что они стоят перед дверью в гостиную Когтеврана. Он никогда не был внутри (а зачем?) и поэтому не узнал лестницу.
Зейн отпускает его, чтобы постучать. Незнакомый голос откуда-то из-за двери спрашивает:
— Что можно нарушить, забыв?
Лиам поворачивается к Зейну и шокированно смотрит то на дверь, то на него.
— Что это было?
Малик издает смешок.
— У вас Полная Дама, а у нас — ворон с загадками.
Лиам хмурится и даже не пытается разгадать загадку. Он прижимается к Зейну, пока тот думает и через секунду отвечает:
— Обещание можно нарушить, стоит только о нем забыть. Это слишком просто.
Дверь перед ними распахивается, и Зейн входит внутрь, таща Лиама внутрь за руку. Он сомневается, цепляется взглядом за ворона на двери, но позволяет Зейну провести его внутрь. Дверь закрывается.
Зейн снимает с них заклинание, пока Лиам осматривается. Комнату освещает лишь лунный свет, льющийся в гостиную через огромное окно. Он не удивлен, когда видит огромное количество книжных шкафов, не ломающихся от количества книг на них только благодаря магии.
— Почему ты проводишь так много времени в библиотеке, если у вас тут так много книг? — спрашивает Лиам уже не невидимого Зейна. Он пожимает плечами.
— В библиотеке тише, и там намного больше книг. Их же тут совсем немного.
Лиам хмыкает. Ну конечно, для Зейна это немного. У них в гостиной тоже есть книжный шкаф, но он не идет ни в какое сравнение со шкафами в когтевранской, из-за которых даже стен толком не видно.
— Я поднимусь в спальню и возьму одеяла и подушки, — говорит Зейн. — Не шуми, хорошо?
Лиам кивает и идет к одному из диванов. Он далеко не такой удобный, как диван в их гостиной, но, вполне возможно, он просто относится к этому с предубеждением. У Лиама кружится голова, и он нечетко видит перед собой. Ему это не нравится, не нравится не иметь контроля над собственным телом. Не стоило столько пить.
Он откидывается на спинку дивана и прислушивается к тихим шагам Зейна, поднимающегося по лестнице. Где-то наверху открывается дверь. Он закрывает глаза, потому что слишком сложно держать их открытыми.
Он просыпается, когда кто-то мягко тормошит его за плечо. Кто-то, пахнущий цитрусами.
— Зейн, — стонет Лиам.
— Ты уснул, — говорит Малик. — Вот, ложись.
Лиам открывает глаза и видит, что на плече у Зейна болтается одеяло. Он позволяет ему уложить себя в горизонтальное положение, а потом Малик стягивает с него обувь и укрывает одеялом.
— В следующий раз напивайся в замке, ладно?
— Ладно, — бормочет Лиам в подушку. Она тоже пахнет цитрусами.
— Я пойду проверю, вернулись ли Луи с Найлом в замок. Сможешь побыть один?
Пейн протягивает руку, не открывая глаз, и с третьей попытки берет Зейна за руку.
— Останься.
— Я скоро вернусь, Лиам, я обещаю.
— Обещания можно нарушить, помнишь? — он снова пытается открыть глаза, но оказывается, что это слишком сложно, и он сдается, прикладывая все усилия, чтобы притянуть Зейна к себе.
— Лиам, — говорит Малик, пытаясь вырваться из его хватки. — Десять минут. Всего-то.
Лиам вздыхает и отпускает его.
— Ладно.
— Если кто-нибудь спустится вниз, скажи, что я сейчас вернусь.
— Сейчас вернешься, — повторяет он.
Лиам слышит удаляющиеся шаги и переворачивается на спину. Он ерзает под теплым одеялом и натягивает его повыше. Он ужасно устал, но не хочет уснуть до возвращения Зейна. Хотя, конечно, не засыпать тоже сложно, потому что и одеяло, и подушка пахнут Зейном, и ему очень тепло. Оказывается, диван все-таки удобный, и ждать слишком сложно.
--
Лиам просыпается от того, что кто-то говорит:
— Что Пейн делает в нашей гостиной?
Все такие громкие. Слова отдаются эхом в его голове, и он громко стонет, когда в разговор вступает кто-то еще. Звук захлопывающейся двери подобен буру, врывающемуся в его голову. Лиам моргает и медленно открывает глаза. Он не в своей кровати. Он на диване в незнакомой комнате, и на него пялятся какие-то люди.
Он медленно поднимается, потирает глаза и видит Зейна в кресле напротив. У него наверняка будет болеть шея от того, как он свернулся в кресле, и он выглядит очень маленьким.
— Малик! — кричит кто-то. Лиам вздрагивает и падает обратно на диван. В комнате слишком светло и шумно. У него болит голова.
— Что? — спрашивает Зейн. Его голос грубый ото сна, но Лиам отказывается считать это очаровательным. У него слишком болит голова, чтобы считать хоть что-нибудь очаровательным, да и он порядком смущен из-за того, что торчит в гостиной Когтеврана (это единственное объяснение тому, что происходит), потому что не помнит, как сюда попал.
— Слишком рано, — ворчит он, укрываясь одеялом с головой. От этого он только глубже вдыхает запах цитрусов. Боже, Зейн что, купается в ванной с апельсиновым соком?
— Кажется, у твоего парня похмелье, — комментирует кто-то.
— Он не мой парень, — отвечает Зейн, судя по голосу, уже не такой сонный. — Который час?
— Почти девять, — отвечает женский голос. — Может, отведешь его к себе, пока не проснулись остальные?
— Да-да, — говорит он и громко зевает. Лиам слышит скрип кресла, а потом Зейн стаскивает с его головы одеяло. — Ты уже проснулся.
— Нет, — отвечает он, качая головой. — Еще нет.
Зейн закатывает глаза.
— Хочешь подняться в спальню или ты уже в состоянии вернуться в свою?
Лиам дрожит от одной мысли о том, чтобы пройти в таком виде по замку. Черт, почему он вообще так много выпил?
— Твоя комната далеко?
Зейн хмыкает и говорит:
— Всего несколько ступенек.
— Ладно, — соглашается Лиам, усаживаясь. На него тут же обращается взгляд более или менее знакомых девушек с Когтеврана. Он неловко ерзает, набрасывает на плечи одеяло Зейна (это должно быть его одеяло, оно пахнет им) и пытается встать.
Если он думал, что его голова болела раньше, то сейчас она просто разрывается. Как будто кто-то пытается раскроить ему череп молотком.
— Твою мать, — тихо выдыхает он.
Зейн обнимает его за талию одной рукой, а второй забирает подушку с дивана. Лиам почти не думает о том, чтобы оттолкнуть его, хотя внутренний голос напоминает, что он злится на Зейна. Что Зейн продинамил его ради списка.
— Давай, — подталкивает он.
— Как мило, — комментирует одна из девушек. Малик одаряет ее убийственным взглядом.
Зейн ведет его к лестнице. Лиам поднимает голову и понимает, что нет, этого не будет.
— Просто оставь меня тут, — стонет он, опускаясь на первую ступеньку. — Я не смогу. Лучше умереть.
— Я хочу лечь спать, — резко говорит Зейн. — И я не смогу понести тебя сам, так что у тебя есть два варианта: либо ты сам поднимаешься, либо я тебя заколдую.
Лиам делает глубокий вдох и поднимается, чуть не уронив одеяло. Он держится за перила, как за спасательный круг, и каким-то образом они с Зейном умудряются подняться в спальню (как он ненавидит лестницы), которая очень похожа на гриффиндорскую. Правда, тут больше окон, закрытых тяжелыми, плотными (слава Богу) шторами, которые практически не пропускают свет. В комнате четыре кровати с балдахином.