Когда он моргает и открывает глаза в следующий раз, то понимает, что, должно быть, уснул. Приходится постараться, чтобы окончательно прогнать сонливость, но когда ему удается, он тут же замечает сидящего напротив Зейна, склонившегося над книгой.
— Привет, — говорит Лиам слегка осипшим голосом. — Я долго спал?
Тот пожимает плечами.
— Где-то полчаса. Я не хотел тебя будить.
Пейн зевает и потягивается.
— А стоило.
Зейн пожимает плечами и кладет перо в сторону.
— Мне нужна еще одна книга для этой работы, — говорит он, поднимаясь. — Пойдешь со мной?
Лиам кивает и зевает еще раз, а потом поднимается из-за стола вслед за ним. Зейн ведет его по проходам, направляясь к конкретному книжному шкафу.
— Ты выучил карту этого места наизусть? — не удерживается от вопроса гриффиндорец.
Зейн замедляется и пожимает плечами.
— Возможно.
Он неожиданно останавливается и просматривает полку с книгами, а потом тянется повыше, чтобы достать довольно большой том, покрытый пылью. Зейн распахивает его и читает указатель, а потом вздыхает.
— Я думал, главы будут короткими. Видимо, нет. Лучше сядь.
Лиам кивает и садится на пол, вытягивая ноги перед собой. Малик садится напротив него, скрестив ноги, и склоняется над книгой. Гриффиндорец прислоняется головой к книжной полке. Это не очень удобно, но он не намерен жаловаться. Если честно, он по-странному счастлив просто сидеть здесь и слушать, как Зейн периодически переворачивает страницы.
– Ли, — тихо говорит тот. — Иди сюда.
Лиам открывает глаза и двигается к противоположной стороне прохода. Зейн выпрямляет спину и приглашающе хлопает по своим коленям. Лиам смущенно смотрит на него, а потом ложится, опуская голову Зейну на колени. Он закрывает глаза. Так гораздо удобнее. Одеколон Зейна, его гель для душа, что бы это ни было – запах окружает гриффиндорца, а рука Зейна мягко поглаживает его по голове. Он лежит так близко, что может слышать, как тот тихо читает вслух самому себе.
— Ты знал, — тихо говорит Малик, — что в восемнадцатом веке в Хогвартсе на четыре месяца запретили играть в квиддич, потому что директор решил, что это разжигает вражду между факультетами и является главной причиной ненависти между слизеринцами и гриффиндорцами?
Лиам не открывает глаза, но усмехается.
— Почему же его снова разрешили?
— Ученики начали протестовать против уроков, — отвечает Зейн. — Очевидно, они были настроены очень решительно и даже устроили протест всей школой перед дверью в кабинет директора. Они отказывались уходить или идти на занятия, и их было слишком много, чтобы исключить всех. Спустя четыре дня директор согласился.
— Этого стоило ожидать, — Лиам пожимает плечами. — Запретить квиддич. Это безумие!
Зейн хмыкает, но ненадолго замолкает. Его пальцы скользят по бровям гриффиндорца, вдоль его щек и едва касаются губ. Лиам ухмыляется и облизывает его пальцы. Малик отдергивает руку и вытирает ее о свитер Лиама.
— А ты знал, что, согласно статистике, семь из десяти капитанов команды по квиддичу из Хогвартса после окончания школы стали заниматься квиддичем профессионально? — говорит Зейн, скользя пальцами по ключице Лиама.
— Правда? — удивленно спрашивает тот.
— Судя по всему, да. А ты? Собираешься стать всемирно известным спортсменом с бугрящимися мышцами на руках, а?
Гриффиндорец хмыкает и качает головой.
— Едва ли это реально. Я не настолько хорош.
— Думаю, ты себя недооцениваешь, — говорит ему Малик.
— А ты? — игнорирует его ответ Лиам. — Какие у тебя планы после выпуска?
Он чувствует, что Зейн пожимает плечами.
— Я хочу либо учить, либо стать министром магии. Я серьезно, — добавляет он, услышав хмыканье в ответ.
Лиам открывает глаза и склоняет голову вбок, собираясь сказать ему, что вполне уверен в том, что Зейн сможет им стать, если захочет. Он так решительно идет к своей цели, что порой это немного пугает. Но потом Лиам впервые за долгое время осознает, как он близок к члену Зейна, и нервно облизывает губы. Все мысли напрочь испаряются из головы. Он поднимает голову, очень надеясь на то, что его мысли не так уж прозрачны.
— Кажется, пора идти на ужин, — говорит Зейн, глядя на него сверху вниз. Лиам кивает и садится. Малик закрывает книгу и держит ее в руках, поднимаясь с пола. Он идет обратно, а Лиам поднимается с пола и следует за ним. Как и утром, он замечает свой шарф в заднем кармане Зейна, но в этот раз он переходит на бег, чтобы догнать парня и вытащить шарф из кармана.
— Шарфы делают для того, чтобы обматывать вокруг шеи, — широко ухмыляясь, сообщает он.
Зейн краснеет и ускоряет шаг.
— Заткнись.
— Ты наденешь его на игру в пятницу? — спрашивает Лиам.
— Нет, я уже выбрал все в зеленом и серебристом тонах, — Зейн одаряет его непонятным взглядом.
Лиам выгибает бровь, когда они добираются до стола, на котором остались вещи когтевранца. Зейн добавляет к стопке книг еще одну, а Лиам делает шаг назад и прижимает его к столу, кладя руки по обе стороны от его тела.
— Я бы хотел увидеть тебя в нем, — говорит он, касаясь губами шеи Зейна.
Тот прижимается к нему спиной и поворачивается. Как и ранее этим утром, он тянется к галстуку Лиама, но в этот раз он стягивает его полностью.
— Да ты собственник, — мурлычет Малик, складывая галстук в карман Лиама.
— Ты просто нравишься мне в красном.
Зейн хмыкает и развязывает собственный галстук. Он оборачивает его вокруг шеи Лиама под воротником и быстро завязывает.
— Ты нравишься мне в голубом.
Он улыбается и поворачивается за своими книгами. Лиам забирает у него из рук половину, и Малик не может сдержать ухмылку.
Они идут через библиотеку, а потом Пейн поворачивает в сторону Большого Зала. Зейн останавливается и с сожалением смотрит на него.
— Прости, — говорит он. — Надо отнести книги в спальню. Увидимся позже?
Лиам хочет пойти с ним, но это будет значить, что он навязывается, так что он просто кивает и идет в Большой Зал. Он садится рядом с Найлом и Луи и только тогда вспоминает о том, что на нем галстук Зейна.
— Да как ты смеешь, — выдыхает Луи. Он тянет его за галстук. — Сними это.
Лиам отмахивается от него и говорит:
— Это же мелочь.
— Это не мелочь, — серьезно говорит Томлинсон. — Нельзя носить цвета других факультетов, Лиам. Это же правило номер один гордости факультетом. Что с тобой не так? — он на секунду замолкает, а потом спохватывается: — И я только что вспомнил, что я на тебя обижен. Ты должен был встретиться с нами в гостиной после уроков, но, видимо, ты забыл об этом.
Лиам вздрагивает, опуская руку, которой тянулся к тарелке с фасолью.
— Я забыл, — говорит он, поворачиваясь к Луи. — Черт, прости, я…
— Не беспокойся, — отмахивается Томлинсон с усмешкой на лице. — Очевидно, тебя отвлек один очень вредный когтевранец. Да и я нашел другой способ. Но мне придется пропустить сегодняшнюю тренировку.
Лиам щурится.
— Ни за что, — выпаливает он. — У нас игра в конце недели, мы не можем позволить тебе…
— Вот именно! — восклицает Луи, ударяя рукой по столу. — Именно так и будут думать слизеринцы. Я не могу пропустить тренировку перед игрой, поэтому и нужно сделать это сегодня.
— Сделать что? — озадаченно спрашивает Лиам.
— Использовать оборотное зелье, чтобы пробраться в гостиную Слизерина. В списке сказано, что он должен провести там как минимум полчаса, и если его поймают, список не зачтет попытку, — с полным ртом объясняет Найл. — Это хорошая идея — влезть к ним, когда они этого совершенно не ожидают.