— Спасибо, Найл, — Луи с ошарашенным, но польщенным видом улыбается ему.
— Иди ты, — говорит Найл, накалывая на вилку еще одну свиную отбивную.
Лиам не обращает внимания на их перепалку, потому что дверь в Большой Зал распахивается, и он видит Зейна, склонившегося к одной из своих однокурсниц. Она тщательно пытается что-то ему объяснить, но Зейн поднимает голову, ловит взгляд Лиама и усмехается ему. У Пейна такое ощущение, что тот не слышит ни слова из того, что говорит его однокурсница.
— Серьезно? — восклицает Луи. — Ты правда будешь отключаться от разговора каждый раз, когда твой бойфренд зайдет в комнату? Ты правда будешь одним из таких людей, Лиам?
Тот отводит взгляд от Зейна и хмурится.
— Что?
Томлинсон закатывает глаза и дает ему подзатыльник.
— Я очень рад, что вы с Маликом вместе, но…
— Мы не вместе, — быстро отвечает Лиам. — Я имею в виду… Вместе. Но мы…
— Посмотри на него! Он нервничает, — указывая на друга вилкой, говорит Найл. — Очаровательно. Меня сейчас стошнит.
Лиам кидает в него кусок хлеба.
--
К пятнице им удается выполнить еще несколько пунктов из списка, так что всего теперь выполнено одиннадцать, и Лиам планирует выполнить еще один. Он более чем готов к этому, когда ждет членов своей команды на поле в форме и с метлой в руке. Луи стоит рядом, как всегда нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
Трибуны ломятся от количества людей. Половина размахивает гриффиндорскими флагами и пестрит красно-золотыми атрибутами, а вторая покрыта зеленым и серебряным. Лиаму кажется, что красного и золота больше.
— Так, — говорит он, когда все стали в круг. — Я хочу не просто выиграть. Я хочу…
— Уничтожить их, — громко перебивает Луи. — Растоптать. Я хочу увидеть Стайлса в слезах к концу матча. Я хочу…
— Луи, — стонет Лиам.
— Прости, — застенчиво говорит Томлинсон и делает крошечный шаг назад.
— Я знаю, мы справимся, — воодушевляет команду Лиам, стараясь заглянуть в глаза каждому. — Мы куда лучше слизеринцев. Это не хвастовство, это факт. И до тех пор, пока мы будем это помнить и вкладывать душу в игру, у них не будет ни малейшего шанса.
Они сбиваются в кучу, и Маркус хлопает Лиама ладонью по плечу, а потом вскидывает кулак в воздух и кричит:
— За победу!
— За лучшего капитана! — добавляет Карла, улыбаясь так широко, что это больше похоже на гримасу.
— За то, чтобы отобрать победу из-под носа у Гарри Стайлса, несмотря на тот факт, что он очень привлекателен! — восклицает Томлинсон, сверкая глазами.
Маркус и Лиам — единственные, кто готов поспорить с этим. Карла и Мэлери пожимают плечами и кивают. Пейн громко вздыхает.
— На позиции.
Когда обе команды готовы начать, судья выпускает мячи, подает сигнал с помощью свистка и начинает игру.
— И… они взлетели! — голос Найла разносится по стадиону. Лиам усмехается. Он не имеет ни малейшего понятия, почему Найлу до сих пор позволяют быть комментатором. Он ругается как минимум один раз за всю игру, вполне очевидно выбирает любимчиков и регулярно обсуждает недостатки слизеринцев. — Карла Макинтош из Гриффиндора движется к воротам Слизерина. Элвин Таннер промазал, пытаясь выбить ее из игры бладжером.
В основном, Лиам не слушает его болтовню. Если он будет слишком сильно переживать за своих ребят, то отвлечется от своей главной задачи. Луи пролетает над его головой, но Лиам слишком отвлечен, рассматривая лица на трибунах. Он не видит людей на дальних трибунах, но оказывается, что это и не нужно — Зейн стоит в первом ряду на ближайшей трибуне. Он не шутил. Он в зелено-серебряном пальто (наверное, позаимствовал у Гарри), и у него на щеках зелено-серебряные полосы. Но он стоит в шарфе Лиама и ухмыляется.
Лиам качает головой и возвращается к игре.
--
Они выигрывают с разницей в 170 очков. Луи, естественно, поймал снитч. Лиам не сомневался, что так будет. Луи ловец в его команде не из-за того, что они лучшие друзья. Луи ловец, потому что он чертовски хорош.
Толпа взрывается аплодисментами, и Лиам приземляется на поле неподалеку от остальной команды. Луи запрыгивает ему на спину и размахивает снитчем, а остальные собираются вокруг и заключают их в объятия. Лиам не может убрать с лица усмешку, и он чувствует знакомый всплеск адреналина в крови.
— Вечеринка в гостиной! — кричит Луи. Он спрыгивает с Лиама, грубо хватает его за щеки и оставляет сухой поцелуй на лбу, после чего бежит и поднимает Карлу в воздух, пока она не ударяет его в плечо с такой силой, что он ее роняет.
К тому времени, когда Лиам убирает все метлы в чулан, на трибунах уже никого нет. Ребята идут в замок, и он плетется чуть позади, дрожа из-за порывов холодного ветра, проникающего сквозь насквозь пропотевшую форму. Парочка когтевранцев и пуффендуйцев поздравляет его, а группа слизеринцев улюлюкает, проходя мимо. Лиам ухмыляется в ответ.
Он пытается разглядеть Зейна в толпе, движущейся к замку, но не может. Либо тот уже внутри, либо он потерялся в море людей в слизеринских цветах.
Зайдя внутрь, он не следует за остальными гриффиндорцами, а идет в ванную для старост на пятом этаже. Он замерз из-за погоды, вспотел из-за игры и просто очень хочет расслабиться. Он не может сделать этого в гриффиндорской гостиной, к тому же, это часть его ритуала. Если он проигрывает (а такое случалось только три раза), то сразу идет спать. Но они выиграли и все вокруг празднуют. Он тоже хочет, только по-своему.
У входа в ванную он говорит:
— Розовое масло.
Дверь распахивается, пропуская его в огромную комнату. Одна стена комнаты состоит из окон, которые, судя по всему, уже давно никто не мыл. На стене напротив висят две полки с чистыми полотенцами, шампунями и мылом. Посередине комнаты, естественно, стоит огромная ванна, больше напоминающая небольшой бассейн.
Лиам направляется к ванной и наклоняется, чтобы включить воду. Он поворачивает ручку и наполняет ванну пузырьками, которые пахнут цитрусом. Он использует их только после игры, потому что если использовать их регулярно, они потеряют свою особенность.
Когда он раздевается, ванна уже почти полная. Лиам берет полотенце и кладет его рядом со своей одеждой вместе с ванильным мылом и клубничным шампунем, который нравится ему больше всего, а потом выключает воду.
Лиам залезает в ванну и садится на специальное сиденье, позволяя теплой воде расслабить свои мышцы. Он до сих пор улыбается, как идиот, но у него просто не получается удержаться. Он счастлив. Совершенно.
Лиам закрывает глаза и кладет руки на бортик ванны, и слабое покачивание волн воды погружает его в полудрему.
Через какое-то время он открывает глаза и моется, а потом вылезает из ванны, вытирается и натягивает одежду. Лиам направляется в свою спальню, встретив по дороге несколько ребят с младших курсов. Большинство людей либо разошлись по своим комнатам, либо до сих пор праздновали в их гостиной.
Как и ожидалось, ему приходится зажать уши из-за громкой музыки, пения и криков, когда он входит в комнату. Сама по себе она довольно большая, но прямо сейчас продирающемуся сквозь толпу Лиаму кажется, что она очень маленькая.
Он замечает Луи, стоящего на диване и танцующего с Найлом, чьи щеки чуть-чуть слишком красные, чтобы причиной были только танцы. Либо Луи достал остатки огневиски с той ночи на стадионе, либо кто-то другой принес бутылку-другую.
Лиам наконец добирается до лестницы и быстро поднимается наверх. Он влетает в спальню и мгновенно запирает за собой дверь, чтобы заглушить как можно больше шума. После этого он стягивает с себя футболку и бросает ее в корзину для белья. Только потом он понимает, что в комнате есть кто-то еще.
— Луи впустил меня, — объясняет Зейн. Он лежит на кровати Лиама в его шарфе и с дурацкими полосками на щеках.