— А мы не должны их подождать?..
Зейн качает головой.
— Что-то мне подсказывает, что они задержатся, — говорит он Лиаму.
— Ладно, — медленно отвечает тот. Зейн произносит «люмос», и в проходе становится чуть светлее.
— Не хочешь пойти в мою гостиную? — спрашивает Зейн, пока они идут. — Сегодня мы немного времени побыли наедине. И на прошлой неделе.
— И чья это вина? — ехидно замечает Лиам.
— Я немного помешан на своей работе. Прости.
Лиам качает головой и подавляет желание поцеловать Зейна прямо здесь только потому, что очень хочет выбраться из тоннеля.
— Мне это нравится, — признается он. — И нравится смотреть, как ты работаешь. Ты так сосредоточен. Это привлекательно.
— Но ты всегда меня отвлекаешь, — подмечает Зейн.
— Я даже ничего не делаю, — возражает Лиам.
— Ну, видишь ли, — говорит Малик, приглушая свет от палочки, — у меня есть проблема. Каждый раз, когда ты рядом, я все время хочу тебя целовать. Сложно сосредоточиться на работе, когда у тебя такие губы.
Лиам краснеет и частично радуется тому, что Зейн не видит его. Далеко за спиной он слышит голоса и приходит к выводу, что Гарри и Луи о чем-то спорят. Но они с Зейном не останавливаются, чтобы дождаться их. Лиаму немного стыдно из-за этого, потому что он понимает, что они бы не ругались так сильно, если бы они с Зейном были там. Но, в конце концов, он хочет немного побыть со своим парнем.
— Знаешь, — тихо говорит Зейн, — мы можем выполнить еще один пункт из списка для обеих команд, раз уж у нас в башне никого не будет.
Лиам хмурится, не понимая, о чем речь.
— Какой именно?
— Увидишь, — тихо хихикает Малик. От этого звука у Лиама по коже пробегают мурашки.
Когда они приближаются к концу тоннеля, Зейн бормочет пароль, и доспехи отодвигаются. Лиам оглядывается, но Гарри с Луи слишком далеко, и он их не видит. Он надеется, что Луи не очень зол на него из-за побега с Зейном, но если и злится, то он завтра проберется утром на кухню и стащит немного блинчиков с шоколадной крошкой для Луи в качестве извинения.
— Думаю, уже за полночь, — шепчет Зейн, когда они идут по пустым коридорам.
— Я вроде как эксперт в нарушении комендантского часа, — говорит Лиам, ухмыляясь.
— Ага, я в курсе. И мне все время приходится вытаскивать тебя из передряг.
— Тебе идет роль рыцаря в сверкающих доспехах.
— Только ради тебя, — приторно сладким голосом отвечает Зейн, и Лиам закатывает глаза.
Они добираются до двери в гостиную Когтеврана без происшествий. Он едва помнит, когда был здесь в прошлый раз, и вздрагивает, когда ворон на двери спрашивает:
— Что проще сделать, чем сказать?
Зейн фыркает.
— Замолчать. По-моему, он даже не пытается спросить что-то сложное.
Дверь перед ними распахивается, и Лиам одаряет ворона последним взглядом, прежде чем зайти внутрь. Зейн отпускает его руку и идет к дивану. Ему приходится попотеть, но в итоге ему удается передвинуть диван поближе к камину. Лиам падает на диван, пока Зейн зажигает камин.
За окном тихо завывает ветер, и это единственный звук, кроме их дыхания, который звучит в комнате. Луна слабо освещает комнату. Огонь то и дело вспыхивает, отбрасывая причудливые тени на стену и наполняя комнату слабым ароматом горящего дерева. Лиам делает глубокий вдох и снимает пальто с перчатками.
Зейн тоже снимает куртку и бросает ее на спинку дивана. Он кладет перчатки куда-то в сторону и говорит:
— Я сейчас вернусь.
Лиам кивает и наблюдает, как он поднимается по лестнице. Уже поздно, и тепло камина согревает и расслабляет мышцы. Он понимает, что вполне может уснуть в таком состоянии, хотя и собирается попозже вернуться в свою спальню. Лиам хочет дать Луи знать, что он в порядке, и удостовериться, что он тоже в порядке.
Зейн возвращается чуть позже с одеялом. Он набрасывает его Лиаму на ноги и садится на диван рядом с ним, заворачивая ноги в одеяло. Он обнимает Лиама за плечи, и тот кладет голову Зейну на плечо, подавляя зевок.
— Разве тебе не одиноко? — спрашивает Лиам. — Ты же тут совсем один.
Зейн пожимает плечами.
— Я не против. Все равно я большую часть времени провожу здесь и читаю, а так никто меня не побеспокоит.
Лиам нежно качает головой.
— А почему ты никогда не едешь домой?
Зейн вздыхает и убирает руку с плеч Лиама. Он зарывается рукой в волосы, не отводя взгляда от камина.
— Я не очень лажу с родителями. Я тебе рассказывал, они хотели, чтобы я учился на Слизерине, и были более, чем расстроены, когда я на него не попал, — Лиам кивает, вспоминая. — Не знаю, почему, но они очень серьезно относятся к своему имени и чистоте крови. Черт, да они бы отказались от меня, если бы узнали, что я встречаюсь с магглорожденным.
Лиам неловко ерзает и хмурится. Он помнит, как много лет назад, когда он был только на втором курсе, они шли по коридору с Луи, когда группа старшекурсников назвала его грязнокровкой. Луи дал тому парню в нос, а Лиам был озадачен. Он, конечно, понимает, что для некоторых старых семей это довольно важно. Они считают, что они лучше, потому что родились в семье волшебников, а не магглов. Что магглы — это что-то ужасное.
— Ты тоже так думаешь? — тихо спрашивает он. Зейн качает головой и удивленно смотрит на него.
— Конечно, нет, Лиам, ты что, — он переплетает пальцы Лиама со своими. — Я просто говорю, что мои родители немного мудаки. И мы действительно не ладим, поэтому чем больше времени я провожу вдали от них, тем лучше. Летом я стараюсь как можно больше времени торчать у Гарри, и, когда могу, остаюсь здесь.
— Мне жаль, — говорит Лиам. Он не может представить, каково это — быть в плохих отношениях с родителями. Он так полагается на своих. Лиам уверен, что был бы другим человеком, если бы они не были так близки.
Зейн пожимает плечами.
— Да ничего. Как только я выпущусь, то пойду на интернатуру в Министерство, и мы с Гарри планировали жить вместе с того момента, как нам исполнилось пятнадцать. Конечно, я люблю их, просто нам лучше сохранять отношения на расстоянии.
Лиам слабо улыбается и убирает выбившуюся прядь со лба Зейна. Он проводит большим пальцем по подбородку, четко чувствуя разницу между гладкой кожей и пробивающейся щетиной. Ему нравится щетина, нравится, как покалывает кончики пальцев и его собственный подбородок, если они долго целуются. И он не может избавиться от мыслей о том, как бы приятно она покалывала кожу на внутренней части его бедер, если бы Зейн….
— Ладно, — говорит Малик, сбивая его с мысли, что, наверное, хорошо, потому что его штаны уже кажутся узковатыми. — Тебе было весело сегодня?
— Очень, — честно говорит Лиам. — Мне бы в любом случае было весело. Мне просто хорошо с тобой.
— Как сопливо, — ухмыляясь, сообщает Зейн. Он придвигается ближе и выводит пальцем круги на бедре Лиама. — Можно я кое-что попробую?
Думать сложно из-за тумана в голове, который возникает от того, как Зейн выдыхает ему в шею.
— Да, — он кивает.
— Для списка, — объясняет Малик, отбрасывая одеяло с ног Лиама. Он нежно целует его в губы, а потом съезжает на пол. Зейн становится на колени и кладет руки на колени Лиама, глядя на него снизу так открыто и уязвимо. — Ничего? Я… можно?
Лиам с трудом делает вдох. Зейн стоит перед ним на коленях и спрашивает, можно ли сделать ему минет. И это чересчур.
— Пожалуйста… Да. Да, ты… Да.
Должно быть, запинки Лиама придают Зейну уверенности, потому что уязвимость из его взгляда практически исчезает, когда он двигается ближе и поднимает руки все выше и выше по ногам Лиама. У него уже стоит от предвкушения того, что сейчас будет.
Зейн разводит его ноги шире, и Лиам съезжает чуть ближе к краю дивана. Малик прикусывает нижнюю губу, и когда он мимолетно смотрит Лиаму в глаза, тот начинает сомневаться в том, что Зейну придется снимать с него штаны вообще — он вполне может кончить до этого. Господи, не может человек быть таким привлекательным.