Я бы не смогла так жить, сказала я.
Он мне улыбнулся:
Ты полигамная, а это означает не одну любовь, а несколько.
Почему-то никогда себя так не называла.
Он глянул на меня:
Живешь с несколькими мужчинами, спишь с еще большим количеством, и все об этом знают. Приставка «поли» здесь более чем оправдана, Анита.
Я хотела поспорить, но трудно было бы, и я пожала плечами:
Ну, пусть так.
Среди твоих мужчин нет ревнивых, иначе бы они не могли так.
Я засмеялась:
Ну, не думай, что там нет ревности. Имеется. Самое трудное в жизни с таким количеством Любовей разбираться с эмоциями. Поверь мне, у нас тоже у каждого свои тараканы.
Он смотрел на меня изучающим взглядом.
Чего ты? спросила я.
Мне казалось, что в таких отношениях, как у вас, сомнений и ревности быть не может.
Никто не избавлен от сомнений полностью, Эдуард.
Даже твой мастер города?
Да, даже Жан-Клод.
Он задумался, потом встал и снял с себя рубашку.
Ты переодеваешься? спросила я.
Да.
Ты пойдешь в ванную или я?
Зачем? спросил он, недоуменно сдвинув брови.
Мне неловко, когда ты переодеваешься у меня на глазах.
Он хмыкнул. Кажется, он такого не ожидал.
Ты живешь с оборотнями. Они все время голые расхаживают.
Видеть голыми моих друзей и любовников нормально, а вот тебя нет.
Почему? снова спросил он, хмуря брови.
Если у меня с кем-то есть секс, пусть себе ходит голым, а если такого варианта нет то нет.
Он удивленно хихикнул:
Все еще чопорная, и всегда будешь такая.
А тебе было бы нормально передо мной раздеться?
Ну да, а что?
Я вздохнула:
Ладно, я чопорная. Ты переодевайся, а я пойду в ванную.
Нет, я там переоденусь.
Все еще улыбаясь, он собрал свою одежду.
Рада, что смогла тебя развеселить после менее чем двух часов сна, сказала я, сложив руки на груди в его просторной футболке.
Наверное, ты права, сказал он, проходя мимо меня. У каждого свои тараканы.
На это я просто не знала, что сказать, так что и пытаться не стала.
Он пошел в ванную переодеваться, а я сообразила, что вся моя одежда в том номере. Хорошо бы, криминалисты пустили меня туда, а иначе придется посылать Эдуарда покупать мне одежду. Талантов у него много, но ручаться готова: умения покупать женские шмотки в этом списке нет.
Глава 8
Хорошая новость криминалисты освободили мой номер в достаточной степени, чтобы можно было взять оружие и одежду. Плохая новость те, кому ведать надлежит, освободившийся ордер Карлтон передали новому маршалу примерно с таким же опытом работы. Будто для смеха, даже фамилия у него была Ньюмэн. Очень уж мрачно судьба стала шутить на мой вкус.
Как ни грустно, главным в поле оставался все тот же Рейборн. Я как-то не сильно верила, что он ко мне прислушается, но когда дело обернется плохо, что неминуемо, пусть в бумагах будет зафиксировано, что я возражала.
Ничего лично не имею против Ньюмэна, но он именно таков, как говорит его фамилия новичок. После сегодняшних событий я просто боюсь брать на охоту свежее мясо, а уж поручать ему командование это опасно и для него, и для всех остальных.
Рейборн оперся плечом на дерево, растущее на краю парковки. Руки он сложил на груди, рубашка выпятилась, указывая на предположительное наличие животика, на который сейчас опирались сложенные руки. Не очень лестный для него вид. Впрочем, может, я предубеждена.
Он посмотрел на Эдуарда, стоящего рядом со мной весь день будто приклеенный. После ночного «инцидента» он из коллеги-маршала стал главным телохранителем. Прочие полисмены наверняка приняли это за привязанность после секса, который они нам приписали в эту ночь. Никто, впрочем, этого прямо не говорил, но по движениям глаз, выражениям лиц, тихим голосам, смолкавшим при нашем приближении, это было ясно. Имела я их всех... то есть имела я их всех в виду.
Ваше мнение, Форрестер? спросил Рейборн.
Ну, Рейборн, произнес Эдуард голосом старины Теда, вы же понимаете, что на такую операцию нельзя ставить старшим желторотого. Маршалы-ветераны за ним не пойдут и в него не поверят. Ничего плохого про Ньюмэна, но тут не только у нас будут возражения.
Рейборн вздохнул, живот поднялся и опустился. Потом расплел руки, сплюнул на асфальт, будто во рту какой-то дурной вкус.
Вы не первые маршалы, что пришли ко мне разговаривать. Тут, черт побери, и местная полиция просит поручить командование этой охотой маршалу постарше.
Тогда отчего же командует все еще Ньюмэн?
Он злобно прищурился, глядя на меня. То, что он со мной здесь согласился, не значило, что я стала ему больше нравиться.
За второй ордер отвечает Тилфорд, они с Ньюмэном будут партнерами.
Я знаю, что Тилфорд просил передать освободившийся ордер Теду или мне.
Рейборн кивнул:
Просил, и это должным образом отражено в документах.
Зачем давать второй ордер новичку? снова спросил Эдуард. Тем более главный ордер, чтобы он отвечал за всю операцию?
Этот ордер более давний, а по новым правилам в объединенном деле командует исполнитель более давнего ордера.
Неудачное правило, отметила я.
Рейборн кивнул:
И все-таки правило есть правило.
Во всех этих убийствах одни и те же киллеры, и ордер на них один и тот же, сказал Эдуард.
Вы правы, был один и тот же, но слишком много маршалов вашего отдела туда влезли, поэтому ситуацию переменили.
Хотят убрать нас, маршалов старой школы, сказал Эдуард.
Что ты имеешь в виду?
Начальство полагает, что новыми маршалами легче будет управлять, но сперва они должны доказать, что эти чайники способны работать.
Глупо, решила я.
Примешивать политику к работе всегда глупо.
Было бы не так плохо, если бы Ньюмэн подчинился руководству Тилфорда, но он же станет в позу: «Я командую значит, я должен командовать». На настоящей охоте он никогда не был. Тифорд хоть бывал, пусть и немного, но малый опыт лучше, чем никакого, сказала я.
Рейборн попытался нахмуриться, но просто пожал плечами.
Согласен.
Впервые он со мной просто согласился. Это пробудило во мне надежду.
Что мы можем сделать, чтобы дело не было окончательно загублено? спросила я.
Испробуйте на нем свой дар убеждения, Блейк. Я слыхал, что вы почти любого мужчину можете уговорить на почти любой поступок.
Он посмотрел на Эдуарда, причем не слишком дружелюбно. Чисто мужской взгляд, и я даже подумала, нет ли тут компонента сексуальной ревности. Не то чтобы Рейборн мечтал со мной спать, но есть такой тип мужчин: если женщина спит со всеми подряд, а его исключает, ему очень неприятно. Здесь даже нет личного отношения к этой женщине.
Вы, что ли, ревнуете, Рейборн? спросила я, считая, что в таких противных разборках прямое нападение лучший метод.
Признаете, значит.
Вы меня в чем-нибудь обвините сперва, и я признаю, может быть, но не надо таких осторожных намеков вокруг да около. Спросите, блин, прямо, или заткнитесь.
Он посмотрел на нас с Эдуардом злобными глазами:
Спросить? Ладно, спрошу. Трахались вы сегодня ночью с Форрестером?
Нет.
Врете.
Мы ночевали в одном номере, чтобы он мог меня охранять, потому что на него я полагаюсь больше, чем на любого другого жителя этой планеты. Но вы и любая другая любопытная сволочь можете верить в то, во что вам верить хочется, и мне с этим ни хрена не поделать. Я давно уже знаю, что отрицательное утверждение доказать нельзя.
А это, черт побери, что значит?
Это означает: я не могу доказать, что не спала с кем-то конкретным. Куда проще доказать, что ты что-то делал, чем что ты чего-то не делал. Вы это знаете по судебным делам, и каждый коп это знает, но если не хотите верить правде, так не спрашивайте.