Двадцать четыре, а что?
Я снова улыбнулась, все еще нерадостно.
В твои годы я тоже думала, что они все монстры.
А сколько тебе?
Тридцать.
Ты же только на шесть лет меня старше.
У копов, как у собак, Карлтон. Умножай годы на семь.
В смысле?
Я тебя на шесть лет старше хронологически, но в собачьих годах считая на сорок два.
Она уставилась на меня, недоуменно хмурясь:
И что это вообще должно значить?
Вот что: сколько за тобой казненных вампиров?
Четыре, ответила она несколько задиристым тоном.
Ты их настигла на охоте и убила, или это была казнь в морге, когда они лежат на каталке в цепях и без сознания?
В морге. А что?
Поговорим, когда убьешь кого-нибудь из них не спящего, кто будет умолять не убивать его.
Они умоляют? Я думала, они просто нападают.
Не всегда. Иногда они боятся и молят, как и любой другой.
Но они же вампиры, они же монстры!
Согласно закону, которого мы придерживаемся, они не монстры, а граждане нашей страны.
Она всмотрелась мне в лицо. Не знаю, что она там увидела или хотела увидеть, но в конце концов она помрачнела.
Так ты действительно веришь, что они люди?
Я кивнула.
Веришь, но все равно их убиваешь.
Я кивнула еще раз.
Но если ты правда так считаешь, то для меня это было бы как убить прохожего на улице. Как всадить осиновый кол в сердце обычного человека.
Ага.
Она отвернулась, стала распаковываться дальше.
Не знаю, могла бы я делать эту работу, если бы считала их людьми.
Да, конфликт интересов просматривается.
Я стала думать, как разложить оружие, к которому мне нужен быстрый доступ на всякий случай. Зная, что «Арлекин» может задумать мое похищение или ликвидацию, я очень хотела быть хорошо вооруженной.
Можно мне задать один вопрос? Только не пойми меня неправильно... спросила она, садясь на край кровати.
Я остановилась, выложив на свою кровать пистолет и два ножа.
Наверное, нет, но ты все же задай.
Она снова нахмурилась, между бровями появилась складка. Ей бы надо отучаться от этой привычки, а то морщины появятся слишком рано.
Мне не хочется никак тебя задевать, сказала она.
Я вздохнула:
Понимаешь, Карлтон, всякий раз, как кто-нибудь спросит; «Можно мне задать вопрос, только не пойми меня неправильно», так наверняка прозвучит что-то оскорбительное. Так что спрашивай, но гарантировать я тебе ничего не могу.
Она подумала серьезная, как первоклассник в первый школьный день.
О'кей. Наверное, это глупость, но ответ меня настолько интересует, что согласна быть дурой.
Так спрашивай.
К нам приходили с лекциями другие истребители вампиров. Один из них сказал, что ты была лучшей в профессии, пока тебя не соблазнил мастер вашего города. Он сказал, что вампиру легче соблазнить женщину, чем мужчину, и ты тому доказательство.
Это был Джеральд Мэллори, охотник на вампиров, прикомандированный к Вашингтону, округ Колумбия?
Как ты узнала?
Мэллори считает меня блудницей вавилонской за то, что я сплю с вампирами. Оборотней, может быть, он бы мне простил, но вампиров он ненавидит так глубоко и всеохватно, что это даже пугает.
Пугает? спросила она, слегка недоверчиво.
Я видела, как он убивает. Он при этом разряжается. Он расист, получивший разрешение ненавидеть и убивать.
Ты про расиста потому что я черная?
Нет, просто не найду лучшего слова для такого отношения к вампирам. Я сказала, что стала его бояться, увидев, как он протыкает вампиров? Так это я не шутила. Он ненавидит их так, что просто не остается места для проблеска мысли, для малейшего повода, который дал бы возможность ненавидеть их меньше. Эта ненависть его сжигает, а сжигаемые ненавистью психи. Ненависть ослепляет, не дает видеть правду и заставляет ненавидеть всех, кто с тобой не согласен.
Еще он говорит, что вампира всегда нужно проткнуть колом. Использование серебряных боеприпасов он не одобряет.
Да, он приверженец кола и молотка. Я нагнулась над рюкзаком и вытащила дробовик «Моссберг-500 Бантам». Вот это мое любимое оружие для расстрела в гробах. Всего-то и надо уничтожить мозг и сердце. Но нельзя просто пальнуть в голову и в грудь и считать, что работа сделана. Нужно удостовериться, что мозг вытек на пол, или же что голова полностью отделена от тела. А сквозь дыры в груди должен проходить свет. И чем старше вампир, тем радикальнее надо разрушать голову и тело.
Он говорил, что достаточно будет проткнуть сердце колом.
Если сквозь грудную клетку виден свет, если сердце уничтожено полностью, то, вероятно, да. Но если есть время уничтожить еще и мозг, это стоит сделать. И я хочу, чтобы ты знала: так оно надежнее. Я, вынув сердце, потом возвращаюсь и стреляю в голову в полевой работе.
В смысле, на охоте?
Да.
У меня эта охота первая.
Я про себя подумала: вот блин.
То есть ты даже не участвовала в охоте?
Ни разу.
Ты говорила, что казни выполняла только в морге, но я думала, ты хотя бы как помощник маршала работала. Никогда даже не видела, как убивают вампира в бою?
Ничего, справлюсь.
Я покачала головой:
Теперь я должна буду тебя кое о чем попросить, а ты не обижайся.
Она села на край своей кровати.
Справедливо. Так о чем ты хочешь попросить?
Это очень тяжелый случай, Карлтон. Охота не для новичка в полевой работе.
Я знаю, что случай сложный.
Нет, пока еще не знаешь. Я села на свою кровать, лицом к ней. Я тебя прошу переписать на меня ордер. Очень прошу.
Она разозлилась и не пыталась этого скрыть.
Невозможно. Девушка в этой ситуации я, и если я сдам назад, другие маршалы больше никогда на меня надеяться не будут.
Карлтон, не в том дело, кто тут девушка. Дело в том, кто тут без опыта.
Я сумею прикрыть тебе спину, Блейк.
Да меня не волнует, что меня убьют из-за твоей неумелости.
Она снова нахмурила брови:
Так что тебя волнует?
Я глянула в эти темно-карие глаза, в серьезное лицо.
Волнует, что тебя убьют по этой причине.
На этом девичьи разговоры кончились, мы просто готовились ко сну. Я пошла в ванную переодеться. Оружие я паковала сама, а вот одежду нет. Это сделал Натэниел, один из живущих со мной любовников, леопард-оборотень и леопард моего зова. Он из нас всех самый домовитый, а я могла бы разобраться с джинсами, футболками, сапогами и кроссовками, но с пижамами нет, это пусть лучше он. Майка и мальчиковые шорты, вот только почему-то кружевные, черные и облегающие, как вторая кожа. Упругости ткани вполне хватало поддерживать мои груди в нужном положении. Обтягивающие штанишки тоже смотрелись классно, хотя и очень не подходили маршалу, но более подходящих Натэниел мне не положил. Ох, я ему все скажу. Давно собираюсь.
Когда я вышла, Карлтон заметила:
Красивая пижамка. Даже жалко тебя разочаровывать, что ты не с мальчиками будешь спать.
Я не дала себе труда осадить ее взглядом.
Это мне мой бойфренд уложил, пока я укладывала оружие.
Ты доверяешь мужчине уложить тебе одежду?
Обычно он с этим отлично справляется. А пижаму, боюсь, уложил ради того, что хочет видеть.
Да уж, настоящий мужчина! фыркнула она.
Я вздохнула:
Тоже так думаю.
На просторной футболке, которую она надела, пел в микрофон кто-то, кого я не узнала. Я нырнула под одеяло, дешевые хлопчатобумажные простыни были как в каждом отеле или мотеле в этой командировке. Мне бы сейчас шелковые простыни на кровати Жан-Клода или мягкие дорогие хлопковые, как у меня с Микой и Натэниелом. Избалованна я хорошим постельным бельем.