Взглянув на часы, Сиенна с удивлением поняла, что уже почти полночь. Несколько раз в палату заглядывала медсестра. Оставшись удовлетворена состоянием Криса, она сказала Сиенне, что часы посещения заканчиваются в десять, но в честь Сочельника она сделает вид, что не заметит, если Сиенна останется дольше.
Они съели гамбургеры и с тех пор разговаривали, не замолкая. С Крисом было очень легко. Сиенне казалось, что она знает его не один день, а много лет.
— Который час? — спросил Крис.
— Скоро полночь.
— Подайте, пожалуйста, мой рюкзак.
Сиенна удивленно моргнула. Она сидела на стуле рядом с его кроватью, опершись локтями о матрас, Крис лежал на боку, и последние несколько часов они словно находились в своем маленьком интимном пространстве.
Выполняя его просьбу, Сиенна встала, взяла рюкзак, который лежал у стены, и передала его Крису. Пока он копался в нем, ей было любопытно, но она молчала. Вскоре он вытащил что-то и, наклонившись, положил рюкзак на пол рядом с кроватью. Он снова протянул ей руку, и Сиенна автоматически приняла ее.
Он потянул ее на себя, чтобы она села на край кровати, и посмотрел на нее с таким напряжением, что у Сиенны перехватило дыхание.
— Я никогда не любил Рождество. Чаще всего я был один, поскольку Тони уезжал к маме, а когда он оставался со мной, я постоянно переживал, не сравнивает ли он празднование в моем доме с тем, как это обычно происходило у мамы. — Он скованно пожал плечами. — Я так стремился сделать все идеально для сына, что никогда не задумывался об истинном значении этого праздника. Что в этот сезон мы должны быть благодарны за то, что у нас есть, и одаривать остальных. Когда Тони закончил школу, в большинство праздников я вызывался работать — просто потому, что так одиночество ощущалось меньше. Во время того бунта я думал, что настал мой конец. Что полицейские найдут в той камере лишь мое избитое тело.
Сиенна протестующе воскликнула, и он заправил прядку волос ей за ухо.
— Вы уже знаете, что я сражаюсь с клаустрофобией. Я подумываю о том, чтобы выйти на пенсию и найти другое занятие. Когда я застрял в той машине, то первой мне пришла в голову мысль «только не снова». Но затем я услышал голос ангела. Ваш голос, Сиенна. Вы были рядом. И не позволили мне развалиться на части.
— Крис… — начала было возражать она, но он прижал к ее губам палец. Ощутив в этой точке покалывание, Сиенна захотела открыть рот и втянуть палец внутрь, но она постаралась сосредоточиться на его словах.
— Тони подарил мне это на Рождество, когда ему было десять. Он сказал, что это талисман на удачу, который поможет мне обрести моего собственного ангела. С тех пор я все время носил это с собой. — Он взял ее руку и вложил в нее какой-то предмет.
Сиенна опустила глаза и увидела у себя на ладони маленький камень. На нем был неумело нарисован ангел, краска кое-где отошла, но симпатичный ангел с каштановыми волосами все равно был узнаваем.
— С Рождеством, — мягко промолвил Крис и сжал вокруг камушка ее пальцы.
Осознав смысл его слов, она всхлипнула, и ее глаза взметнулись к его.
— Я не могу это принять.
— Можете. Пожалуйста. Мне надо, чтобы вы его взяли. Тогда я буду уверен, что вы в безопасности.
Камень словно обжигал ее кожу. Ей еще никогда не дарили чего-то настолько особенного.
— Я не знаю, что сказать.
— Вы не обязаны ничего говорить, — заверил он ее. — Просто это кажется таким правильным. Словно мы созданы друг для друга. Вы мой ангел, Сиенна. Мой рождественский ангел. — Через мгновение он обхватил ее затылок ладонью, и по ее чувствительной коже побежали мурашки.
Крис не двигался, не тянул Сиенну к себе. Никак не давил. Он просто смотрел на нее, и все эмоции легко считывались по его лицу и глазам.
Он хотел ее. И правда верил, что она послана небесами, чтобы помочь ему в трудный момент. В этот Сочельник.
Но почему бы ей не быть его ангелом? Может, высшие силы и впрямь послали ее на тот перекресток в момент, когда он нуждался в ней. Разве случайно их дети вместе служили, и они оказались из одного города?
Отбросив сомнения и решив хоть раз последовать за своими желаниями, Сиенна наклонилась вперед, сокращая дистанцию между ними. Она почувствовала, как пальцы Криса сжались у нее на затылке, увидела, как он улыбнулся, а в следующую секунду их губы слились.
За свою жизнь Сиенна целовалась множество раз. Какие-то поцелуи были хорошими, другие — не очень. Но рождественский поцелуй с Крисом оказался куда интенсивней их всех, до дрожи в позвоночнике… более значимым, чем весь ее предыдущий опыт.