— Что случилось? — спрашиваю я ее, надеясь, что они с папой не встали в пробке и не попали в аварию.
— Расчетное время прибытия — два часа, — весело говорит мама.
— Что? — я оглядываюсь на мистера Шикарного, хотя, конечно же, он понятия не имеет о причине моей паники. Они же собирались приехать в восемь. А на часах еще и половины шестого нет.
— Движение хорошее, и мы едем быстро, — отвечает она. — Верно, Шеймас?
— Верно, — отзывается папа, видимо, сидящий рядом с ней в машине.
Я срываюсь с места. Мне нужно быть дома как можно скорее. Застелить гостевые кровати и приготовить ужин.
— Блин, — бормочу я себе под нос, когда достаю кошелек, ловлю такси и, размахивая купюрами, называю адрес водителю. К счастью, он с пониманием относится к моему желанию поспешить, поэтому быстро стартует с места. Обернувшись, я вижу, как мой незнакомец смотрит мне вслед, и разрываюсь между желанием остановить машину и дать ему свой телефон, и продолжать ехать. Но потом до меня кое-что доходит. Он даже не попытался меня остановить. Возможно, я побежала слишком быстро, но окрик точно заставил бы меня притормозить. И напомнил о произошедшем совсем недавно. Да блин, у мужика есть ноги, в конце концов, поэтому не говорите мне, что он не в состоянии был за мной угнаться. Догнать и остановить. Напомнить об ужине. Но мистер этого не сделал. Наверное, передумал, учитывая, что как следует заняться сексом в примерочной не удалось. Я издаю злобный смешок и разворачиваюсь лицом к лобовому стеклу.
— Шеннон, ты дура, — говорю я сама себе. Вот только смеяться уже не хочется. Это действительно произошло? Я на самом деле флиртовала с незнакомцем? И правда чуть было не занялась с ним сексом в примерочной Harrods накануне Рождества? Надув щеки, я качаю головой и пытаюсь вернуть себя на землю. В реальность. — Живи реальной жизнью, Шеннон. «На всю катушку» — это не твое.
Забежав в мясную лавку за колбасным фаршем, я наконец добираюсь до дома, после чего убираю покупки в шкаф. Упаковка подарков находится на последнем месте в списке дел, тем более что подарки мы обычно открываем на Рождество вечером. У меня еще полно времени. Просто ускользну на полчасика, пока папа с мамой лягут подремать после обильного рождественского ужина.
Я ураганом ношусь по дому, попутно отмечая в списке дела. Час спустя усталая, но чрезвычайно довольная сделанным в сжатые сроки, я понимаю, что готова. Давайте уже отпразднуем это Рождество.
Надев платье, я слышу звонок в дверь и открывать бегу, застегивая последнюю пуговицу. Дверь распахивается, и внутрь врываются родители, шумные и веселые.
— С Рождеством! — прижимая меня к себе, говорит папа. — Что там у тебя с колбасой?
Мои мысли тут же принимают какой-то пугающий оборот.
— Купила, — стараясь не ляпнуть лишнего — что «Знаешь, пап, с кое-какой колбасой все было почти идеально», — отвечаю я и взвизгиваю, когда папа отпускает меня, звонко целует в щеку и нежно улыбается.
— Эй, ты покраснела.
Правда? Приложив ладони к щекам, я ощущаю жар. М-да, та колбаса была чертовски хороша.
— Моя девочка, — говорит мама и, отпихнув папу в сторону, прижимает меня к груди. — Он прав. Твои щеки пылают.
Услышав, как на улице хлопает дверь машины — это явно сделала моя племянница Эллис, — я перевожу взгляд в сторону улицы. Моя сестра со своим мужем выгружают из багажника пакеты. Увидев меня, Джудит с любопытством склоняет голову набок. Боже, такое ощущение, будто у меня над головой висит неоновая вывеска, на которой подробно описано непристойное приключение в примерочной Harrods.
— Привет!
Задумчиво надув губы, моя сестра неспешно идет по дорожке к двери.
— Ты беременная?
Я издаю истерический смешок.
— Господи боже, нет! Что это с вами? Я просто рада вас видеть.
Джудит громко принюхивается.
— Отчетливо пахнет чушью собачьей, — поцеловав меня в щеку, она ставит пакеты на пол и идет на кухню за вином.
Моя племянница ураганом врывается в дом, энергичная и жизнерадостная.
— Скоро Рождество! Совсем скоро!
И следом входит мой зять.
— Привет, салага.
Закатив глаза, я закрываю входную дверь.
— Мне тридцать, вообще-то, Хит. Когда ты прекратишь?
— Никогда, — поцеловав меня в лоб, он сворачивает в коридор, а я качаю головой, ни капли не рассердившись. Джудит и Хит были вместе, с тех пор как ей исполнилось шестнадцать, а мне двенадцать. Они всегда были старперами, а я — салагой. Постояв у двери, я прислушиваюсь и вдыхаю запах Рождества. И счастья. Идеально.
На следующий день, в Рождество, все развалились на двух диванах в гостиной, приходя в себя после грандиозного рождественского ужина. Мы с Джудит допиваем нашу вторую бутылку вина, мама с папой спят, Хит наслаждается своей традиционной рождественской сигарой в саду, а Эллис играет с единственным подарком, который мы разрешили ей открыть до праздника, — с кукольным домиком.
Царит умиротворение и покой. Я решаю, что пора улизнуть заворачивать подарки, как вдруг раздается звонок в дверь. Джудит перехватывает мой взгляд и доливает себе вина.
— Кого это черти принесли?
— Может, это опять Санта? — отзывается Эллис.
Я иду к входной двери и открываю ее.
И едва не падаю от удивления.
— Мистер Шикарный! — выпаливаю я, таращась на него. Впрочем, как бы ошарашена я ни была, мне удается заметить, что одет мой незнакомец повседневно: джинсы и симпатичный свитер с рождественскими мотивами и… э-э-э… с двумя бубенцами внушительных размеров.
«Я происхожу из династии щедро одаренных мужчин».
— О боже! — восклицаю я и хохочу.
— Мистер Шикарный, значит? — вздернув бровь, переспрашивает мужчина. — Годится.
Тем временем я беру себя в руки.
— Ты что здесь делаешь?
В ответ он показывает на один из пакетов, которые принес с собой.
— Моя сестра не носит яркие носки. Похоже, мы перепутали покупки. Ты не заметила?
Придется признаться в рождественском грехе.
— Подарки я еще не упаковала. Как раз сейчас и собиралась это сделать.
— Я тоже, — с улыбкой отвечает мой незнакомец. — Когда убегала, ты выронила свои водительские права. Наверное, выскочили из кошелька, — он достает их из кармана и добавляет: — Шеннон.
Со смешком я забираю свои права.
— А тебя как зовут?
Он показывает на рисунок на своем свитере.
— Мистер Большие Бубенцы.
Я снова смеюсь, и приходится держаться за дверную ручку, чтобы не упасть.
— А настоящее имя какое?
— Шон, — покусывая губу, отвечает он. — Приятно познакомиться.
— И мне, — говорю я и проделываю то же самое со своей губой. — Ты выследил меня в рождественский день.
Я не слишком о многом сейчас мечтаю?
— Как я уже сказал, носки с изображением джазовых инструментов куплены точно не для моей сестры. И она разозлится, если я совсем ничего ей не подарю, — Шон пожимает плечами, будто все настолько банально. Или нет? Его взгляд говорит об обратном. Он хотел увидеть меня снова.
— Вообще-то, одну из пар я купила для тебя, — махнув рукой в сторону пакета, говорю я. — Вчера я заметила твои носки. Симпатичные.
— Ты купила мне подарок?
— Я сочла это утешительным призом, — небрежно замечаю я, изо всех сил скрывая волнение.
— Думаю, мой утешительный приз был куда лучше, — его хищная улыбка невероятно сексуальная.
— Я тоже так считаю, — честно признаюсь я. Господи, как же мне нравится этот мужчина! Еще никогда в жизни я с таким удовольствием не проигрывала. Интуиция подсказывает мне, что проигрыш в соревновании с ним — это победа. Что-то происходит между нами, когда мы смотрим друг на друга и обмениваемся многозначительными улыбочками.
— С Рождеством.
— И тебя с Рождеством, — отвечает Шон. — Мне кажется, оно будет особенно хорошим.
Я делаю глубокий вдох, получая удовольствие от осознания, что мы сейчас на одной волне, а когда Шон подходит ближе, предвкушаю поцелуй.
Внезапно позади меня слышна какая-то возня, и вот я уже отодвинута в сторону, а Джудит выходит за дверь и тут же замирает, увидев мистера Шикарного у меня на пороге.