– Все уже нашел, – с готовностью откликнулся тот. – Значит, ДТП произошло в июне, пятого числа, на шоссе между населенными пунктами Тютянино и Бобровка. На место происшествия выезжал экипаж ГАИ Петровского РОВД, который установил, что виновником столкновения автомобилей был владелец «Мазды» Платон Зубильский. Он грубо нарушил правила пересечения перекрестков, из-за чего в него врезался «Опель», принадлежащий жителю райцентра Петрово Казарову Дмитрию.
– Давай адрес этого Казарова, – распорядился Гуров. – И, кстати, кто там был старшим экипажа, который осматривал место происшествия?
– Значит, адрес Казарова – улица Воскресенская, тридцать один. Старшим экипажа был лейтенант Воловцев. Что еще… Продолжаю искать информацию по Платону Зубильскому. Кстати, Лев Иванович, Платонов Зубильских в Интернете я нашел сразу пятерых. Но по тому Зубильскому, что нужен вам, информации мизер, хотя шишкой он был немаленькой.
Поблагодарив Жаворонкова за выполненное поручение, Лев запустил двигатель и направился в сторону Тихоновской. Услышав пиликанье сотового и по мелодии определив, что звонит Орлов, он нажал на кнопку включения связи. В трубке тут же раздался знакомый басок:
– Лева, слушай, а что за поручение ты дал Дроздову? Тут его, понимаешь, хватились – надо срочно провести осмотр и экспертизу одного вип-усопшего. Дело крайне спешное. А Дроздов, как мне сейчас доложили, уехал куда-то на окраину, проводить судмедэкспертизу тела какого-то непонятного гражданина. Я так понял, это имеет какое-то отношение к расследованию по Зубильскому?
Не вдаваясь в подробности, Гуров пояснил, что напрямую к сегодняшней теме проводимого им расследования это отношения вроде бы не имеет тем не менее интуиция ему подсказывает, что было бы нелишним изучить и этот более чем странный случай. В данный момент расследованием смерти Рефодина занимаются опера одного из столичных райотделов, однако что-то подсказывает, что за этим происшествием кроется нечто чрезвычайно серьезное, и поэтому не исключено, не сегодня завтра могут вскрыться такие обстоятельства, которые заставят подключать к расследованию и оперативный аппарат главка.
– Знаешь, Петро, я как тот гоголевский Осип из «Ревизора», который каждую веревочку берег – мало ли чего? Не могу сказать уверенно, что это именно наш случай, но… От него грешно было бы отмахнуться, и вот почему. Зубильский умер вчера вечером, умер скоропостижно, причем по непонятным пока причинам. Так? Рефодин умер через четырнадцать-шестнадцать часов, и тоже скоропостижно, по непонятным причинам. Можешь считать меня суеверным, но я вижу в этом некий знак свыше.
После некоторого молчания Орлов, откашлявшись, издал сдержанное «Х-м-м…» и наконец согласился:
– Ладно… Раз считаешь, что этот случай хоть каким-то боком может коснуться расследования по Зубильскому, значит, так и решим. Что там у тебя на этот час?
Выслушав лаконичный отчет Льва о его визите в «Тиару-голд», генерал одобрил этот этап расследования, но заодно напомнил и об отведенных им весьма сжатых сроках.
– Вас со Стасом двое. А это что значит? Значит, работа должна быть выполнена вдвое быстрее, – особо подчеркнул он.
– Петро, логика у тебя железная, но она больше подошла бы какому-нибудь прорабу. – Гуров говорил как бы нейтральным тоном, но в его голосе все равно чувствовался оттенок иронии. – Это только на стройке два землекопа за день способны выкопать яму вдвое больше, чем один. А в нашей работе многое зависит не только от наших личных усилий, но и от элементарного везения. Так что не жми на газ – мы со Стасом и так постоянно на форсаже.
Издав недовольно-кряхтящее «М-м-х-х!», Орлов скороговоркой пожелал удачи, и в трубке тут же раздались короткие гудки. Лев понимал состояние своего приятеля-начальника, которого, как видно, с самого утра донимали вышестоящие советчики-проверяльщики, но и он сам был далек от того, чтобы испытывать удовольствие, получая всевозможные ЦУ, в которых совершенно не нуждался.
Гуров с полчаса петлял по уже запруженным обеденными пробками улицам, пока наконец-то не вырулил на проспект с обилием зелени и домов еще старой постройки. «Раритет-Ворлд» занимал половину второго этажа четырехэтажного офисного здания, перед которым теснилось более двух десятков авто. Чтобы найти место для своего «француза», Льву пришлось проехать почти квартал, пока не обнаружился промежуток в плотном ряду машин самых разных марок.
Прогулявшись по тротуару в тени тополей в обратном направлении, он вошел в просторный вестибюль офисного здания. Миновав охранника, который, сидя в стороне от входа, лишь лениво покосился в его сторону, он поднялся на второй этаж и сразу же увидел дверь антикварного магазина, о чем извещала вывеска, изгибающаяся над входом.
Когда Лев взялся за старинную медную ручку, отполированную прикосновениями множества рук визитеров, дверь неожиданно открылась, и ему навстречу вышла пожилая чета, которая что-то тихо обсуждала. Мужчина нес в руках большую картонную коробку, вероятнее всего с покупкой, а его спутница, качая головой, сокрушалась по поводу «сумасшедшей цены».
Войдя внутрь, Гуров сразу же отметил, что этот торговый объект раза в два меньше «Тиары-голд». Да и с ассортиментом товаров здесь было явно беднее. Трое посетителей, рассеянно рассматривавших витрины, как можно было догадаться, толкались в магазине уже давно, хотя и без особого настроения что-то приобрести.
Продавец, с трудом сдерживавший зевоту, сразу же оживился, обернувшись в сторону нового визитера. Подойдя к нему, Лев достал фото Зубильского и, показав свое удостоверение, вполголоса спросил, знаком ли ему человек на снимке. Несколько разочарованный продавец (и этот тоже не за покупками!), повертев фотографию, коротко кивнул:
– Это господин Зубильский, он тут у нас бывает довольно часто. А почему он вдруг заинтересовал полицию?
Гуров все так же вполголоса пояснил, что означенный клиент магазина имел несчастье преставиться, поэтому есть необходимость уточнить, с кем в здешних коллекционерских кругах у Зубильского случались трения и конфликты. Немного подумав, его собеседник, назвавшийся Романом, заверил, что Зубильский, насколько ему известно, человеком был совершенно бесконфликтным. Во всяком случае, в стенах магазина каких-либо трений с другими посетителями не отмечалось ни разу.
В выполненном Тамарой Серафимовной «затылочном» портрете неизвестного продавец хоть и с большим трудом, но опознал странного типа, который месяц назад несколько раз заходил в их заведение. Где-то около часа он околачивался подле витрин, рассматривая антикварные предметы, а потом уходил, так ничего и не купив. Запомнился этот тип тем, что всякий раз появлялся в другом костюме, как видно надеясь на то, что благодаря этому окажется неузнанным и его не запомнят. Он даже не подозревал, насколько глупой и бесполезной оказалась его уловка.
Подтвердил Роман и факт покупки Зубильским в «Раритет – Ворлде» немалого числа различных уникальных вещей, в числе которых наиболее примечательным выглядело изваяние Будды.
– Вы знаете, у нас самих эта скульптура вызывала немалый интерес, – пояснил он, рассказывая о приобретениях Платона Зубильского за последние три года.
По словам Романа, лет пять назад изваяние на комиссию принес родственник бывшего посла в странах Юго-Восточной Азии, работавший там еще во времена СССР. Оценщики сразу же обратили внимание на то необычное обстоятельство, что отлито оно было не в соответствии с классическими канонами. Около года эта скульптура находилась в общей экспозиции, но покупателя на нее не нашлось. Из-за этого ее на несколько лет убрали в запасник, а в прошлом году выставили снова.
Зубильский, едва увидев скульптуру, сразу же изъявил желание ее приобрести. И хотя цена была назначена довольно высокая – свыше двухсот тысяч, он купил, не торгуясь. В числе покупок, сделанных Платоном, была уникальная коллекция курительных трубок, когда-то принадлежавшая графу Криницкому, а затем заму наркома промышленности Стокману. Здесь же приобрел он и коллекцию фарфора князей Поляновых, именной кинжал генерала Анисимова, участника Кавказской войны…