– Йо, – говорит она, когда Майло доходит до скамьи, и собирается приступить к тяжелому разговору.
Майло отрывает взгляд от манги.
На его лице расплывается такая широкая улыбка, что появляются ямочки.
– Ты в моей футболке, – ухмыляется он.
Сара осматривает себя.
Майло прав. Это не ее футболка. На черной ткани нет белых разводов, оставшихся после осветления волос. Она всегда сначала разделяет их на пряди, а потом осветляет, поэтому новый цвет ложится безупречно и смотрится более насыщенно. К тому же это единственный способ убедиться, что не проявится прежний цвет.
– Можешь оставить себе, – застенчиво бормочет Майло.
– Мне не нужна твоя футболка, Майло. – На самом деле, будь у Сары с собой другая одежда, она бы тут же переоделась. – Очевидно, прошлой ночью я схватила не ту. А так как еще не стирала свои вещи, то натянула ее этим утром. – Девушка прочищает горло. Черт! Она все портит. – Слушай. Я хочу вернуть свою футболку. Принеси ее завтра.
– Без проблем.
Майло садится рядом с Сарой на скамью и снова погружается в мангу. Саре видно рисунки на странице. Невинная школьница с выразительными глазами и в плиссированной юбке трясется от страха перед диким, огрызающимся зверем.
Когда девушка отводит взгляд, в ее голове возникает мысль: «Ничего удивительного».
Майло молча прочитывает несколько страниц, а потом вдруг выдает:
– Ты ведешь себя странно. А говорила, что не будешь так себя вести.
Он ошибается.
– Давай не будем превращать это во что-то странное, хорошо? – вот что сказала вчера Сара, когда вышла без джинсов из укромного местечка между стеной и его шкафом.
Она не стала снимать остальное – толстовку с капюшоном, носки и нижнее белье.
– Хорошо, – сказал Майло, широко раскрыв глаза и развалившись на выцветших простынях с Микки Маусом – вероятно, они у него с самого детства.
– Никаких разговоров, – приказала Сара, нырнув под одеяло.
Через некоторое время вся одежда была снята. Но не цепочки. Сара никогда не снимала их. Майло забрался на нее, вжимая крохотные металлические петли в ее ключицы.
Сара потянулась к тумбочке и включила стереосистему как можно громче; заиграл один из миксов, записанных ею, когда они только познакомились. Вибрации сотрясали хлам, сложенный Майло на комоде, и оконное стекло, которое издавало жужжание. Но, несмотря на это, Сара все равно слышала горячее, учащенное дыхание Майло рядом с ухом. А временами и стоны. И услышала слабый вздох. Который сорвался с ее губ.
И именно он заполняет голову Сары, как эхо, снова и снова насмехаясь над ней.
Она отворачивается от Майло:
– Я не веду себя странно. Просто не хочу обсуждать прошлую ночь. Даже не хочу думать о ней.
– О, – печально произносит Майло. – Хорошо.
Сара не позволяет себе испытывать чувство вины. Это Майло во всем виноват.
Сара затягивается и выдувает дымок в сторону рюкзака Майло. Она знает, что в нем лежит альбом для набросков. И могла бы прямо сейчас дотянуться до него, отыскать ту страницу и спросить парня: «Почему ты ничего мне не рассказывал?»
И именно это она и сделает. Но ее слова заглушают стоящие возле скамьи девчонки.
Их стало вдвое больше – не две, а четыре. Они кричат и смеются, совершенно не обращая внимания на драматическую сцену прямо у них под носом.
Сара чувствует на пальцах жар. Сигарета прогорела до фильтра. Со щелчком она отсылает оранжевый бычок в сторону девчонок. И тот отскакивает от пушистого желтого свитера одной из них.
Майло кладет ладонь на руку девушки:
– Сара.
– Ты могла поджечь меня! – визжит девчонка и начинает размахивать руками, проверяя, не осталось ли дыры на одежде.
– Я вежливо просила вас убраться отсюда, – парирует Сара. – Но вы не захотели сделать это по-хорошему.
Девушки синхронно переступают с ноги на ногу.
– Извини, Сара, – размахивая листком, говорит одна из них. – Просто это очень смешно.
– Именно такими и должны быть шуточки в узком кругу, – рявкает Сара. – Они смешны лишь для тех, кто в теме, а остальных это раздражает.
Майло смеется над ее остроумным высказыванием. И от этого ей становится немного лучше.
Обменявшись заговорщическим взглядом с подругами, одна из девчонок выступает вперед.
– Что ж, давайте мы вам все объясним, – предлагает она.
Как только на ее коленях оказывается листок, Сара понимает, что это. Проклятый список.
Было тошно наблюдать из года в год, как девчонки из ее школы оценивают друг друга и делят на группы, опуская одних и превознося других. Так противно. И грустно. Это… ее имя?