Одна из девушек робко произносит:
– Так… Может, обсудим, что мы будем делать для «Каравана по поднятию духа»?
Кэндис планировала обговорить все этим утром. Сам «Караван» будет проходить в субботу перед футбольной игрой. Это импровизированный парад, во время которого ученики Старшей школы Маунт-Вашингтона ездят на украшенных машинах по городу и громко гудят, зазывая жителей на игру. Так как Кэндис и некоторые из ее подруг этим летом получили права, то в этом году они впервые сами сядут за руль. Поэтому Кэндис уже все расписала в своем блокноте – например, на чьей машине они поедут (естественно, на мамином кабриолете), как ее украсить (бумажные гирлянды, консервные банки и рисунки мыльной пеной на лобовом стекле), а также во что оденутся (короткие шорты, гольфы и куртки с логотипом Маунт-Вашингтона). И все равно Кэндис смотрит на подруг открыв рот.
– Не сказала бы, что прямо сейчас меня переполняет любовь к школе, – бурчит она. Тот факт, что подруги не понимают этого, начинает ее раздражать. – Давайте отложим это до завтра, хорошо?
Одна из девушек пожимает плечами:
– Но мы должны все решить до субботы.
– И не станем откладывать это на последнюю минуту. Нам надо определиться с концепцией. Мы уже десятиклассницы. И должны сделать что-то особенное, – добавляет другая.
Концепция? Серьезно? Кэндис закатывает глаза. Но, увидев, что подруги соглашаются с этим высказыванием, понимает, что они собрались обязательно обсудить «Караван» – с ней или без нее. И от этого Кэндис охватывает какое-то странное чувство, и оно даже еще более странное, чем то, что появляется, когда тебя именуют самой уродливой.
Поэтому Кэндис быстро меняет стратегию и вырывает листок с идеями из блокнота.
– Хорошо, – говорит она, протягивая его подругам. – Вот что делаю я. Выясните, кто едет со мной, потому что в маминой машине уместится только пять человек.
Кэндис быстро пересчитывает подружек по головам. У ее шкафчика стоят десять девушек.
– Может, и шесть, если вы потеснитесь, – добавляет она.
Кэндис открывает дверцу шкафчика и в отверстие между металлическими пластинами видит, как подруги удаляются в сторону классной комнаты. А затем переводит взгляд на зеркало, удерживаемое магнитом на двери. Ее лицо кажется отрешенным, несимметричным. И лишь через несколько секунд тщательного осмотра она понимает, что забыла накрасить левый глаз карандашом.
Почему никто из подруг не сказал ей об этом?
Порывшись в косметичке, Кэндис наклоняется вперед так, что кончик носа почти касается зеркала. Она аккуратно оттягивает уголок левого глаза к уху и прорисовывает на веке полоску темно-коричневым карандашом, одним из пробников, что дала ей мама. Затем отпускает кожу, которая быстро возвращается на место, и моргает несколько раз.
По мнению Кэндис, глаза – ее главное достоинство. Светло-голубые, будто две капли пищевого красителя добавили в ведро ледяной воды. Люди всегда хвалят ее глаза, и хоть Кэндис раздражает эта предсказуемость, конечно же она наслаждается вниманием. Например, когда продавщица вдруг поднимает взгляд от кассы и произносит: «Ого, у тебя потрясающие глаза!» Или – что даже лучше – когда так говорит какой-нибудь парень. К тому же на глаза Кэндис обращают внимания больше, чем на грудь. Даже при том, что у нее третий размер груди без каких-либо нелепых вставок, которые, по ее мнению, лишь обманывают окружающих.
Кэндис слегка расслабляется. В списке она или нет, но Кэндис Кинкейд красавица. Она это знает. Все это знают.
А это важнее всего.
Лорен Финн с мамой дружно решили, что машина до сих пор пахнет умершим дедушкой Лорен – в салоне стоял затхлый запах табака, старых газет и аптечного лосьона после бритья, – поэтому они едут в Старшую школу Маунт-Вашингтона с открытыми окнами.
Лорен кладет локти на раму окна, упирается подбородком в перекрестие рук и пытается прийти в себя под потоками свежего воздуха.
Утро понедельника всегда тяжелое, потому что ночь воскресенья каждый раз проходит ужасно. С волнением ожидая начала недели, Лорен заводится и долго не может успокоиться. Она чувствует каждую выпуклость старого матраса, слышит каждый скрип и вздох старого дома, в который они недавно переехали.
Прошло уже три недели новой жизни, но Лорен до сих пор не в своей тарелке. И это не стало для нее сюрпризом.
Ветер развевает длинные светлые волосы Лорен, похожие на бурлящий океан, от потускневшей серебристой заколки до самых кончиков.