Я предпочитаю ходить босиком, но даже это меня не спасает. Я пыталась сделать, как мне сказали, основное вращательное движение. И должна была держаться за шест внутренней стороной руки, покрутиться вокруг шеста, затем зацепиться ногой и сделать небольшое вращение. Вместо этого я упала плашмя на задницу, моя нога обвилась вокруг шеста.
Плюс одна поездка в клинику неотложной помощи в нерабочее время.
— Вам нужно сделать несколько рентгеновских снимков, — говорит медсестра и спрашивает: — Вы беременны?
Я не ожидала такого вопроса, хотя, наверное, должна была.
Я чувствую на себе взгляд Лейлы.
— Это возможно, — тихо говорю я.
Медсестра протягивает мне маленькую чашечку для образцов и указывает в сторону ванной. Неужели я единственная, кто ненавидит инструкции о том, как получить образец мочи? Мне уже сорок лет, неужели мне действительно нужны указания? Совершенно неловко вручать медсестре чашку, еще теплую, и думать, что все мое будущее заключено в этой порции мочи. Доковыляв до кровати, я легла и стала ждать. Я не чувствую себя беременной. Я жаждала «Принглс», когда была беременна обоими мальчиками, и не могла насытиться ростбифом с Авой. Сейчас единственное, что мне нужно, — это моя подушка и немного достоинства.
Лейла вдруг разражается смехом. Это не похоже на нее — смеяться в неуместной ситуации. Она поворачивает телефон ко мне, и я вижу, что Поппи обещает покрасить половину волос в голубой, а другую в розовый цвет в знак солидарности, если я забеременею. Поппи использовала какой-то фильтр, чтобы показать нам, как это будет выглядеть. Она выглядит как помесь Джокера и Харли Куинн. Псих, мягко говоря. Затем она использовала тот же фильтр на фотографиях Лейлы и меня.
Появляется медсестра и говорит:
— Давайте отведем вас на рентген.
Я сажусь прямо.
— Значит ли это, что я не беременна?
Она переворачивает листок.
— Ваш тест был отрицательным.
Проклятье. Облегчение, которое переполняет мое тело, вызывает мурашки по коже. В моем теле нет ни одной печальной клетки. Я много раз благодарю Бога, обещая больше ничего не испортить. Я могу работать над своим списком секс-желаний, но я должна быть умнее. Я не могу трахать все, что движется, и мне нужен надежный контроль над рождаемостью. Вместо того чтобы покупать вагинальное парение, я должна была записаться на прием, чтобы получить ВМС (прим. внутриматочная спираль). Теперь это первое место в моем списке.
Я потеряла счет времени, которое мы провели в клинике. Никакие другие дела не заставят вас ждать так долго, как врачи.
— Тебе повезло, что ты ничего не сломала, — говорит Лейла.
Нелегкий урок — не каждая женщина может работать с шестом. Я вывихнула большой палец. Честно говоря, кто еще мог вывихнуть палец? Он болел, как сломанная рука, когда доктор вставил его на место. По крайней мере, моя доктор была симпатичной, но, к сожалению, она тоже была женщиной. Думаю, это не имеет значения, потому что секс с доктором в любом случае не входит в мой список.
Я смотрю на свою распухшую ногу, на прекрасные оттенки фиолетового и черного.
— Ты в порядке? — я слышу голос Райана и, подняв голову, вижу его в дверях.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
— Мне звонил Гейдж.
— Я убью его, — говорит Лейла. — Мне очень жаль, Эмерсон. Я позвонила ему, чтобы предупредить, что задержусь. Я не знала, что он позвонит Райану.
Лейла и Райан на самом деле не знают друг друга. К тому времени, как Лейла и Гейдж сошлись, мой развод уже шел полным ходом. Они встречались несколько раз на мероприятиях для детей.
— Что случилось? — спрашивает меня Райан. — Гейдж сказал, что ты поранилась на тренировке.
— Она в порядке, — говорит Лейла. — Я позабочусь о ней.
Я вынуждена улыбнуться. Моя подруга прикрывает мне спину. Она прикрывает мою задницу после травмы, полученной в танце на шесте, без лишних вопросов. Не думаю, что я могу сказать то же самое о своем бывшем муже. Я уверенна, что он осудит меня.
— Что мне сказать детям? — спрашивает он.
— Скажи им, что я споткнулась о шнур компьютера и вывихнула палец, — говорю я. — Они в это поверят. Я споткнулась об эту чертову штуку на прошлой неделе.
— Ладно, — говорит он. — А по правде?
— Я упала на уроке танцев на шесте.
Удивительно, но он не смеется, не насмехается и не делает ничего другого, так что надо отдать ему должное.
— Не могли бы мы поговорить минутку наедине? — спрашивает он меня. — Может, я отвезу тебя домой? Ава и Джейкоб сидят с Коннором. Я могу остаться.