— Да, и я в порядке.
Мне не нравится, что мою маму кормили ложью, но я не хотела, чтобы она знала, что я была на шесте для стриптиза. Что касается пальца на ноге, то он не совсем в порядке. Это прекрасная смесь синего, желтого и пурпурного. Я рада, что это случилось не зимой, потому что я не могу носить нормальную обувь. Надеюсь, опухоль спадет до того, как мне придется идти в офис, иначе я появлюсь там в шлепанцах.
Несмотря на мои заверения, мама знает, что я не в порядке. Она берет меня за руку, усаживает на кровать, потом обнимает одной рукой, прижимая мою голову к своему маленькому плечу. Я редко говорю о своих чувствах, но она знает, что мне нужно. Она что-то напевает и сжимает мою руку. Мне снова пять лет, и в течение этих пяти минут я чувствую себя невероятно.
Никто не говорит тебе, что одна из самых трудных вещей в разводе — это то, что тебя больше никто не обнимает. Я имею в виду, что ваши дети бегают туда-сюда, иногда, если вам действительно повезет, они могут быстро обнять вас. Так что приятно, когда кто-то обнимает меня, когда я чувствую себя бла-бла-бла. В общем, прекрасно.
Интересно, чувствует ли это моя мама? Папа умер примерно за год до моего развода.
— Мама, — шепчу я.
Это единственное слово, которое мне нужно сказать.
— О, малышка, ты молодец. — Моя голова начинает трястись, и она берет мое лицо в свои руки. — Очень большая молодец. Я не могла бы гордиться больше.
Мамины слова волшебны, и мое сердце трепещет внутри.
— Тебе когда-нибудь бывает одиноко? — спрашиваю я. Она бросает на меня любопытный взгляд. — Я имею в виду, после смерти отца. Вы с ним были так близки.
— Вы с Гейджем ненавидели это, — говорит она, улыбаясь.
— Теперь я понимаю, как это было приятно.
Она наклоняет голову, в ее глазах вспыхивают искорки.
— Как ты думаешь, почему я ходила на массаж каждую неделю в течение первых двух лет после его смерти? Я жаждала чьих-то прикосновений.
— Я никогда этого не понимала. Я просто думала, что ты лечишь себя.
— На днях я смотрела по телевизору о людях, чья работа — профессиональные объятия, — говорит она. — Я никогда не нанимала таких, но это говорит о нашей потребности быть любимыми и эмоциональными.
— Почему ты больше не ходишь на массаж? — спрашиваю я. Она глубоко вздыхает. И я знаю выражение ее глаз. У меня появляется такое же, когда думаю о том, чтобы привести нового мужчину в жизнь моих детей. Прямо ужас. — Ты встречаешься с кем-то?
— Не знаю, можно ли назвать это встречами.
Я вскакиваю на ноги.
— Мам, только не говори мне, что у тебя есть приятель по траху?
— Эмерсон, не смей так со мной разговаривать!
Она не потеряла свой мамин голос, это точно, и я не потеряла свое девичье видение моих родителей. Мой папа шлепал маму по заднице при каждом удобном случае. В этой истории нет места для другого человека. Я смущенно сажусь обратно.
— Прости, но как же папа?
Она похлопывает меня по колену.
— Твой отец — единственный мужчина, которого я когда-либо любила. Он единственный мужчина, с которым я когда-либо делила постель.
— Но ты встречаешься с другими мужчинами?
— Есть один человек. Мы познакомились в церкви. Он примерно моего возраста и вдовец. Мы вместе ходим на кое-какие мероприятия. Он мой партнер по танцевальному клубу для стариков. Мы друзья.
— Друзья, которые обнимаются? — спрашиваю я, поднимая бровь.
— Речь идет о дружеском общении, не более.
Я смотрю на ее руку, лежащую у меня на колене, на пальце все еще висит обручальное кольцо.
— И ты чувствуешь себя менее одинокой? — она кивает. — Мне с ним встретиться?
— Если хочешь, — смеется она. — Я не прячу его от тебя. Однако я скрываю его от твоего брата. — Мы обе начинаем хихикать. — Я не ищу любви. Твой отец дал мне столько, что хватит на десять жизней.
Кивнув, я, кажется, поняла, о чем она говорит. Этот человек — ее друг. Он не станет моим отчимом. Он не войдет в нашу семью. Пора сменить тему.
— Так скажи мне, что ты задумала для крещения? — спрашиваю я.
Следующий час мы проводим за обсуждением меню, торта, цветов. Церковная служба будет только семейной, но моя мама устраивает большой прием в своем доме после. Занятые дочерью, Лейла и Гейдж благодарны маме за то, что она взяла на себя все планирование.
— Единственная просьба Лейлы — чтобы не было шоколада. Грир пучит от него, и она говорит, что не может поддаться искушению, — смеется мама.
В сумочке звонит телефон. По звуку я знаю, что это Ава. Она поставила специальный звонок специально для нее, и я не могу понять, как его изменить. В течение последних нескольких месяцев я застряла, слушая, как известный бойс-бэнд поет песенку о любви.