Джейкоб — это совсем другая история. Этот парень в последнее время гоняется за моими деньгами. Ему всего четырнадцать, а я уже застукала его за просмотром порно. Райан и Гейдж оба пытались сказать мне, насколько это «нормально», но нет — мой сын еще недостаточно вырос, чтобы понимать, что порно далеко от реальной жизни. Смотреть порно в его возрасте — это ненормально. Никогда не будет. И, похоже, сколько бы раз я ни читала ему нотации о том, что эти женщины — чьи-то жены, мамы или дочери, ему, похоже, все равно. В последнее время я боюсь заходить в его комнату. Я не уверена, что могу обнаружить там, и я категорически отказываюсь прикасаться к его простыням, даже в моих милых резиновых перчатках.
Я убираю его одежду и поправляю кое-что, хотя он будет настаивать, что я все испортила. У него на полу разбросаны всевозможные журналы по видеоиграм, и я начинаю складывать их в стопку, когда нахожу книгу. У Джейкоба дислексия. Он ненавидит читать, поэтому тот факт, что у него есть книга, вызывает удивление. Еще более удивительно то, что это из публичной библиотеки. Я не думала, что он вообще знал, где она находится, не говоря уже о том, что у него может быть интерес к фотографии. Я переворачиваю книгу и понимаю, почему — будуарная фотография. Боже милостивый, пожалуйста, дай мне силы не дать этому мальчику по голове, как только он позже войдет в дом.
Плюхнувшись на его пол, я начинаю листать книгу. Что ж, по крайней мере, это не похабно. Может быть, у него еще есть надежда, или, может быть, это было все, что он смог достать после того, как я заблокировала доступ в Интернет с его телефона и сменила пароль на компьютере.
Когда я перелистываю страницы, я вижу женщин всех форм и размеров, любого возраста, любой национальности, некоторые одеты в мужские рубашки, другие совершенно обнажены. Но это красиво. Каждая из этих женщин излучает сексуальность и уверенность. Они не беспокоятся о своих морщинах, растяжках или прыщах. Бьюсь об заклад, все, что есть в их сексуальных списках, уже вычеркнуто. Я осторожно кладу книгу на место, где я ее нашла. Если мой сын собирается смотреть на обнаженных женщин, то, по крайней мере, пусть он смотрит на настоящих женщин с настоящими телами. Так что я оставлю это без внимания.
Не успеваю я оглянуться, как дети уже дома, и я обнимаю и целую их, прежде чем они бегут наверх. Как ни странно, Райан следует за ними внутрь.
— Как твой палец на ноге? — спрашивает он.
— Хорошо.
— У тебя действительно есть список желаний для секса?
Мои глаза устремляются к нему. Как он смеет! Это не его чертово дело. Он подходит ко мне вплотную, его руки находят мою талию.
— Что в нем? Я имею в виду, мы были довольно предприимчивы, если я правильно помню.
Я отступаю, его руки больше не кажутся естественными на мне.
— Очевидно, что спать вместе в прошлый раз было большой ошибкой. Мы больше не вместе.
— Между нами всегда была химия, Эмерсон, — говорит он, снова обнимая меня.
— Дети здесь, — огрызаюсь я.
— В прошлый раз они тоже были здесь.
— Это ошибка, — говорю я, и он отпускает меня. — И если у нас было так много химии, почему в последние несколько лет нашего брака было так мало секса?
Он пожимает плечами.
— Мы стали слишком удобными, слишком занятыми. Я сожалею об этом.
— Черт! — говорю я, дергая себя за волосы. — Ты встречаешься с кем-то другим. Тебе не приходило в голову, что ты изменил ей со мной?
— Я же говорил тебе, что с ней это несерьезно.
— Откуда это вдруг взялось? Ты бросил меня!
— Я чертовски ненавижу мысль о том, что ты с кем-то другим, — говорит он. — Когда я вошел сюда тем утром и подумал, что ты не одна, я не знаю… Я просто потерял контроль. А теперь я узнаю, что у тебя есть какой-то список, который ты планируешь, черт возьми, пройти.
— И что?
— Ведь я был твоим единственным. Я должен быть твоим единственным. — Он делает глубокий вдох. — Думаю, я принял это как должное.
— Неужели ты думал, что я проведу остаток своей жизни, оплакивая тебя? Потому что я делала это в течение двух лет, и я просто больше не могу.
— Я знаю, — говорит он. — Я просто не ожидал, что это будет так больно.
— О чем ты говоришь?
— Ни о чем, — говорит он. — Но я собираюсь держаться на расстоянии. Я просто хотел, чтобы ты знала почему. — Он открывает входную дверь, оглядываясь, но не совсем на меня, больше на дом, на жизнь, которую он оставил позади, и его глаза встречаются с моими. — Пожалуйста, не заводи какого-то придурка только для того, чтобы что-то доказать самой себе. Ты лучше этого. — Затем он уходит.
Какого черта? Типичный мужчина — он не хочет меня; он просто не хочет, чтобы я была с кем-то другим. Это выводит меня из себя до конца дня. Я пытаюсь притворяться ради детей. Я королева притворства. Я была так хороша в этом, что убеждала Райана в течение многих лет. Я ехала на этом счастливом поезде, пока он не сошел с рельсов самым восхитительно ужасным из возможных способов.