– Я не столь переменчива, – попробовала я успокоить Дитриха. – Как-то так получилось, что я раньше никогда не влюблялась.
– А вдруг вошла во вкус?
Он невесело улыбнулся, словно сам не знал, шутка ли это. Нет, нужно срочно что-то исправлять. Я подумала и поцеловала его. Не знаю, исправит ли это хоть что-то, но мне самой необходимо хоть ненадолго потерять голову, отрешиться от неприятностей, которых с каждым днем становилось все больше. Казалось, под моими ногами зыбкая болотистая почва – шагни не туда, и трясина тут же сомкнется над головой, не дав даже сделать последний вздох. И этим последним вздохом были сейчас для меня поцелуи Дитриха. Сама мысль, что я могу остаться без него, неимоверно пугала, не меньше пугало и осознание этого. Я привыкла жить одна, и эта странная зависимость от мужчины делала меня слишком беззащитной. Я оторвалась от его губ и уткнулась в плечо.
– Почему ты не вышла за Эггера? – внезапно спросил он.
– Не знаю. Мне казалось, что я его очень люблю, но что-то глубоко внутри не хотело навсегда связывать с ним жизнь, – ответила я. – Я видела, что его обижаю, но ничего не могла с этим поделать. Я даже квартиру сняла, хотя он предлагал мне переехать после Академии сразу к нему, и не ждать конца лета, чтобы пойти в Храм.
Дитрих вздохнул и чуть отстранился.
– Надо соглашаться на предложение Карла, – неожиданно сказал он. – Со всех сторон надо. Не думал, что соглашусь, но придется.
– Это то, о чем он хотел поговорить наедине с тобой?
– Да.
– Тебе не хотелось соглашаться?
– Я обещал подумать, – улыбнулся он. Обреченность окончательно исчезла из его взгляда. – Линда, ты очень расстроишься, если с нашим партнерством ничего не получится?
Он выслушал Карла. Выслушал меня. Подумал и принял решение. Неудивительно, что не в мою пользу – сколько мы друг друга знаем? Всего ничего. Что ж, это было ожидаемо. Почему-то все мужчины в моей жизни не любят решать мои проблемы. Отец устранился сразу после нового брака. Штефан сбежал, когда погибла наставница. Теперь мне грозит очередное разбирательство в Сыске. Неудивительно, что и Дитрих собирается со мной расстаться.
– Я начала об этом подозревать, – невесело усмехнулась я. – Можешь за меня не переживать, у меня есть выбор, куда пойти работать, – приду домой, распечатаю конверты и выберу самое выгодное предложение, – тут мой взгляд упал на несчастный лист, который так и не получил обещанный горшок. – И фикус я заберу, хорошо?
– Э нет, – неожиданно ответил он. – Фикус мы договаривались усыновлять вместе.
– Что поделаешь? Не получилось, – ответила я.
Хотелось расплакаться, но я сейчас на это не имела права. Вот приду домой, тогда дам себе волю. Осталось только вещи собрать. Да сколько здесь моих вещей? Пару книг и кружка. Возьму сейчас, чтобы больше сюда ңе возвращаться. Надеюсь, Дитрих поҗертвует мне колбу, чтобы я смогла забрать лист. Я подошла к столу и выдвинула ящик…
– Линда, ты согласишься выйти за меня замуж? – неожиданно сказал Дитрих. – Прямо сейчас выйти?
– Что? – удивленно повернулась я к нему. – Но я подумала…
– Я понял, что ты подумала, – ответил он. – Но фикус я тебе доверить не могу, сама понимаешь. Поэтому у тебя есть выбор – или ты сразу за меня выходишь и мы присматриваем за ним вместе, или какое-то время его навещаешь, а выходишь за меня потом. Но лучше сразу. Это снимает ряд проблем.
– Каких проблем?
– Не финансовых, – честно ответил Дитрих. – Я не слишком выгодная партия, не то что твой Эггер.
– Он не мой, – машинально поправила я. – С точки зрения выгодности тот, кто находится под следствием, сильно проигрывает тому, кто на свободе.
– Разве что, – усмехнулся Дитрих. – Но ты мне так и не ответила.
– Это слишком неожиданно, – сказала я. – Мне кажется, у твоего предложения есть какая-то подоплека.
– Конечно, – невозмутимо ответил он. – Мне не нравится спать на полу в офисе, я надеюсь оттяпать половину твоей кровати.
– Я серьезно, – невольно рассмеялась я.
– Какие уж тут шутки, – ответил он. – Сама бы попробовала. Кстати, хочешь на ночь поменяемся, чтобы ты ощутила всю прелесть сна на полу и всю серьезность моих намерений?
– Дитрих, – укоризненно сказала я. – Разве можно шутить такими вещами?
Он притянул меня к себе и сказал:
– Можно. Жизнь без шуток очень скучна. Итак? Целуемся и в Храм?
Я уперлась ладонями ему в грудь. Мне хотелось, просто ужасно хотелось ответить ему согласием, но… Что там инора Вернер говорила о технике безопасности?
– Почему такая срочность?
– Ответ, что я тебя люблю, устроит?
Я покачала головой. Нет, слышать мне это было необычайно приятно, но я хотела сначала понять, зачем это ему нужно именно сейчас.
– Я хочу услышать правду.
– То, что я тебя люблю, – чистая правда, – заявил он.
– Не так давно ты сказал, что понимаешь Штефана, который хотел затащить меня в Храм, но сам так сделать не можешь, – напомнила я. – Потому что у тебя ңет определенности в будущем.
– То есть ты мне отказываешь, потому что у меня нет определенности в будущем? – спросил он.
– Я тебе не отказываю, – возразила я. – Просто хочу понять, почему ты так торопишься.
– Меня манит половина твоей кровати. Так сильно, что я больше не могу с этим бороться… Я честно пытался, но это сильней меня…
– Дитрих!
– Я хочу услышать сначала твой ответ, – невозмутимо сказал он.
На мои гневные взгляды он никак не реагировал, чуть поднял вопросительно бровь и сделал вид, что ждет. Ждет моего ответа. Я недовольно фыркнула, хотелось забрать свои вещи, как собиралась и уйти. Но тогда с него станется мне ничего не объяснить…
– Линда, просто подумай, хочешь ли ты этого, и ответь.
Хочу ли я выйти замуж за частного детектива без денег и перспектив в будущем? Да, хочу. Я столько глупостей уже наделала, что одной больше, одной меньше – какая разница? Пусть голова упорно твердит, что это неразумно, но не могу же я… бросить на произвол судьбы фикус? Это будет бесчеловечно.
Но я молчала. Мне казалось, что это будет нечестно по отношению к Дитриху, пусть даже он и пытается меня убедить, что собирается решить вопрос с ночевками за мой счет. Дело было совсем не в том, что ему надоело спать на полу в офисе, как он ни пытался меня убедить в обратном. Я сказала бы «да», прямо сейчас сказала бы, если бы от ответа зависела только моя жизнь. Но если ему от этого будет плохо?
– Не ожидал, что тебе будет так сложно ответить на этот вопрос. Ты меня подозреваешь в чем-то неблаговидном?
– Нет, – очнулась я от своих размышлений, – я боюсь, что ты пострадаешь.
– От чего пострадаю? – Дитрих насмешливо вздернул бровь. – У тебя есть дурная привычка драться сковородками? Уверен, с этим я справлюсь.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – не поддержала я шутку. – Я не понимаю, почему ты так торопишься, и начинаю бояться.
– За меня? – уточнил он. Я кивнула, и он продолжил: – Поверь, дорогая, пока нет ничего такого, с чем я не смог бы справиться.
– Пока?
– Потом тоже.
Я пристально на него смотрела, но он раскалываться не торопился, лишь улыбался, словңо нас ждало что-то очень приятное. Но я опять задала столь волнующий меня вопрос:
– Что тебе предложил Карл?
– Вот у него и спросишь. Предлагаю сразу после Χрама – к нему.
– Он же на работе.
– Туда и пойдем.
– В Сыск?
– В Сыск.
– Меня могут арестовать?
– Нет, – уверенно сказал Дитрих. – Нервы могут попортить, это да, это у нас любят. Но мы это сведем к минимуму. Все, споры закончены? План у нас следующий. Храм, Карл, праздничный обед. Два последних пункта можно поменять местами. Что думаешь?
– А если поменять первый и второй?
– Исключено, – твердо сказал Дитрих. – Чувствую, ты еще долго будешь себя мучить. Тогда я тебя похищаю.
Неожиданно он подхватил меня на руки и потащил к выходу. Этак он меня и до Храма донесет. Выгляжу я сейчас наверняка необычайно глупо.