Она готова была вытерпеть все, лишь бы папа хоть раз посмотрел на нее, как раньше, и сказал усталым голосом: «Женьк, ну ты чего? Я прям тебя не узнаю». Но нет, вместо этого ее просто наказывали и сажали под домашний арест.
Тогда она убежала из дома. Она не собиралась убегать насовсем.
Но так получилось, что, когда ее встретили трое запрещенных ребят, она шла по улице с толстой спортивной сумкой, набитой вещами, и ревела, размазывая неумело нанесенную тушь. Ей было тринадцать. Им – тоже.
Тогда еще не было никаких Задетей. Не было Стаса, не было планктона, украденного из Министерства Изучения. Эти трое почему-то решили, что Женя тоже запрещенная, и приняли к себе. Правда, тут же переименовали в Джексон, во избежание путаницы. Потому что один мальчик в их банде тоже был Женей.
Ей было все равно, куда идти, и она провела ночь на Пустыре. Она была уверена, что папа расстроится и позвонит в милицию. Думала, что он будет ее искать, перекопает весь город, явится на Пустырь – и заберет ее домой. Но этого не случилось.
Возможно, он искал ее. Но как-то, опять же, не так. Плохо искал…
– И ты никогда его больше не видела? – спросил Коля.
Джексон помотала головой. У нее были очень грустные глаза. Они уже не были похожи на два солнца в затмение. Скорее, это были два солнца, спрятанные за большие влажные тучи. Однако она не плакала, и голос ее звучал ровно.
– Видела. Я с ним иногда вижусь…
– Да ладно?
– Да, представляешь? Я полгода назад первый раз пришла домой. У меня же осталось разрешение и все такое, даже ключи от дома, – Джексон замолчала, и Коля понял, что продолжать она не собирается.
– И что было?
– Не хочу об этом говорить. Не сейчас. Может, я тебе потом расскажу, когда-нибудь…
– Так ты, значит, в любой момент можешь вернуться домой? Зачем ты тогда вообще с ними торчишь, здесь?
Джексон сделала неопределенный жест рукой, значивший, видимо: ты не поймешь.
– Подожди, – Коля чувствовал, что ее сейчас лучше не мучить, но одна вещь не давала ему покоя, – если у тебя сохранилось разрешение, то и метка должна остаться красной, так? А Стас знает? У вас ведь потом уже был планктон?
Она пожала плечами:
– Не знает. Прибор на мне не работал, не брал через одежду. А без одежды мы не пробовали. Я говорила Стасу, что стесняюсь, и он не приставал.
Первая слеза скатилась по ее щеке, предвещая дождь. Чтобы как-то развеселить ее, Коля улыбнулся самой дурацкой, самой широкой своей улыбкой и подмигнул Джексон:
– Да ладно врать-то!.. Хочешь сказать, что он тебя без одежды ни разу не видел?
Но шутка не удалась. Девочка вытерла слезу рукавом и, не опуская руки, влепила ему несильную пощечину. А потом, развернувшись, ушла.
---
Это случилось в пятницу. То есть, по его внутренним ощущениям это была именно пятница, хотя на самом деле Коля давно запутался в днях. В Верхнем Мире был какой-то свой непонятный календарь, с длиннющими неделями и тремя временами года.
После той пощечины он почти не общался с Джексон – только иногда обсуждал дела или помогал готовить. Например, резал лук. Он знал один секрет: если дышать ртом, лук не будет щипать глаза, и можно резать его, не плача. Девочки, хозяйничавшие на кухне, этого секрета не знали и смотрели на Колю с уважением. Раньше и Джексон тоже смотрела, но после пощечины – нет.
В общем, в пятницу Коле в очередной раз стало скучно на Пустыре и он отправился в город. Один. Он знал, что где-то там уже бродят Света, Инга и Костик – продуктовая группа – и хотел догнать их. Правда, направился он почему-то не к складу, откуда Задети обычно таскали консервы и готовые обеды, а к огромному магазину, стоявшему на их улице. Оттуда они тоже иногда что-то брали, но гораздо реже: там было много людей, и скопление детей могло показаться подозрительным. Но сегодня улицы были пустынны. Может быть, они все же там?
И действительно, Костика и Свету он нашел возле магазина: они прятались в потайной нише за статуями у входа, готовые в каждую минуту сорваться и бежать к ближайшей скважине. Коля, сразу заметивший, что в нише кто-то есть, хотел было подкрасться к Запрещенным и напугать их, но Света увидела его прежде, чем план был приведен в исполнение. Она выскочила из ниши и схватила его за руку:
– Там! Инга!
Он сразу понял, что Света напугана: никогда раньше маленькая девичья рука не впивалась в него так сильно.
– Где? Что с Ингой?
Пухлый Костик не без труда выкарабкался из ниши и не дал ей ответить:
– Мы ей говорили, не надо сюда ходить, но ей мороженого захотелось. Она пошла, а мы тут ждали. Ждали-ждали, а ее нет. В общем…
– Коля, они ее поймали! Она там стоит одна и плачет! Они ее в милицию отдадут! Они куда-то звонили, я туда ходила и видела!..
– Да, точно, – снова перебил ее Костик. – Мы стоим, а Инги нет. Я говорю: что такое? Сходи посмотри. Она пошла и говорит, что ее поймали. А тут ты пришел. Хорошо, что ты пришел. Ты же что-нибудь сделаешь, правда? Тебя-то они не поймают.
– Да-да, – подхватила Света, – ты же, вроде как, не запрещенный! Подойдешь и скажешь, что она твоя сестра! Что она разрешение потеряла, ну, или придумаешь, короче, что-нибудь! Придумай, пожалуйста! Нас Джексон убьет, если мы ее не спасем!..
– И тебя тоже убьет, – некстати добавил очкарик.
Коля вздохнул. Из всех младших Инга нравилась ему больше всех, но связываться с милицией не хотелось. А вдруг они приедут раньше, чем он успеет ее вытащить? К тому же, разрешения у него не было. Отсутствие метки – это, конечно, хорошо. А если его попросят показать карточку?
– Вот что, – сказал он наконец, растирая родинку на тыльной стороне ладони, – бегите к скважине. Где тут ближайшая? Там, за углом, да? Ага, и короче, ждите там. Люк держите открытым. Я скоро.
Он вошел в магазин, продолжая отскабливать родинку. Он ждал, что придется прорываться через толпу людей, окруживших запрещенную девочку, и плохо представлял, как именно будет это делать. Но все оказалось гораздо проще.
Ингу он увидел сразу. Она стояла посреди магазина, глядя в пол, а рядом топтался человек в костюме – то ли охранник, то ли продавец. Больше людей в магазине не было, если только они не прятались за полками с сырами и йогуртами. Коля уверенно подошел к Инге и взял ее за руку:
– Ты чего тут застряла? Папа там в машине уже бибикать начал! Ты что, не слышишь? Я же сказал, только за мороженым и сразу обратно!..
Он шагнул в сторону выхода, потянув девочку за руку. Человек в костюме положил руку ему на плечо.
– Здрасьте, – сказал Коля, будто только сейчас заметил его.
Ответа не последовало, только рука сжалась сильнее.
– Чего вы меня хватаете? Вы вообще кто?
Человек молчал и смотрел на детей. «Может, робот?» – мелькнула шальная мысль. Вздохнув, Коля выпустил руку Инги и расстегнул куртку.
Хорошо, что на рукавах нет резинок…
Он завел плечи назад и дернулся, высвобождаясь из рук охранника, продавца и по совместительству – робота. Куртка осталась в плену, зато Коля теперь был свободен. Он подтолкнул Ингу, которая, к счастью, сразу поняла, что нужно делать, и помчался к выходу. Он пробежал уже весь отдел молочных продуктов, когда вдруг понял: девочка не успеет. Может, она и была во многом лучше других Запрещенных, но бегать не умела совершенно. А между тем, человек в костюме уже бросился за ними, пробормотав что-то в рукав – видимо, у него там была маленькая рация.
Коля замедлился, пропуская Ингу вперед:
– Беги быстрее! За угол, к скважине!..
Это было даже не смешно. Уже в третий раз с тех пор, как он попал в Верхний Мир (в третий раз за какой-то месяц), ему приходилось вспоминать, чему учили на тренировках. А противники все не становились умнее. Человек в костюме просто бежал на него, расставив руки. Очень умело бежал, быстро. Даже чересчур быстро.
Охранник даже не понял, наверное, куда делся рыжий мальчик, только что стоявший перед ним. Коля нырнул вперед и вбок и что было сил пнул его по опорной ноге в лакированном остроносом ботинке. Враг не упал – он, не снижая скорости, полетел вперед и упал головой в ящик с чем-то зеленым. Выхватив у него из рук свою куртку, Коля побежал к выходу.