– Готово, – раздается голос за моей спиной.
Я оборачиваюсь и вижу, как Мидар водружает вазу с цветами на мраморный столик.
– Красота!
– У меня хорошие новости, мистер Мидар.
– Садитесь, прошу вас. – Он указывает на кожаное кресло, изрядно потертое, что придает ему более благородный вид. – Зовите меня Брэд. Нам ведь предстоит работать вместе целый год.
– Идет. А вы меня Бретт.
Он усаживается напротив меня в такое же кожаное кресло.
– Бретт. Мне нравится это имя. Кто решил назвать вас так?
– Мама, разумеется. Она обожала американскую литературу и назвала меня в честь леди Бретт Эшли, героини романа Хемингуэя «И восходит солнце».
– Отличный выбор. А Джоад? Если я не ошибаюсь, это фамилия семейства из романа Стейнбека «Гроздья гнева»?
– Верно! А Джея мама назвала в честь Джея Гэтсби, героя романа Фицджеральда.
– Она была очень образованной женщиной. Мне жаль, что я так мало знал ее.
– Мне тоже.
Он дружески касается моего колена:
– Бретт, как ваше настроение?
– Боевое. – Я судорожно сглатываю. – Стараюсь не думать о грустном.
– Понимаю.
На лицо его вновь набегает тень, как в прошлый раз, когда речь зашла о его родителях. Я воздерживаюсь от вопросов, опасаясь совершить бестактность.
– У меня хорошие новости, – повторяю я, вскидывая голову. – Одной цели из списка я уже достигла.
Брэд молча вскидывает бровь.
– Пункт семнадцать. Влюбиться. Я влюблена.
Он шумно выдыхает:
– Быстро управились.
– Да нет. Мы с моим бойфрендом Эндрю вместе уже четыре года.
– И вы его любите?
– Разумеется, – говорю я и наклоняюсь, чтобы снять листик, прилипший к туфле.
Эндрю невозможно не любить. Он умный, красивый, целеустремленный. К тому же он в отличной физической форме и каждый день бегает трусцой. Почему же я чувствую себя обманщицей, утверждая, что влюблена в него?
– Поздравляю. Позвольте вручить вам конверт. – Он встает и подходит к шкафу с документами. – Номер семнадцать, – бормочет он, перебирая папки. – Вот. Нашел.
Я нетерпеливо приподнимаюсь, чтобы схватить конверт, но Брэд прижимает его к груди:
– Согласно распоряжению вашей мамы…
– Господи боже! Что она еще придумала?
– Простите, Бретт, но она хотела, чтобы я сам вскрывал каждый конверт и читал вам письмо вслух.
Я плюхаюсь обратно в кресло и скрещиваю руки на груди, как обиженный подросток:
– Так открывайте быстрей, не тяните!
Проходит целая вечность, прежде чем он вскрывает конверт и извлекает оттуда письмо. Коротая время в ожидании, я разглядываю его левую руку, рассчитывая увидеть платиновое обручальное кольцо, но вижу только загорелые крепкие пальцы, покрытые редкими волосками. Брэд извлекает очки из кармана рубашки, водружает их на нос и набирает в грудь побольше воздуха:
– «Привет, Бретт! Жаль, что тебе пришлось ехать через весь город, чтобы сообщить, что ты влюблена в Эндрю. Видишь ли, я жду от тебя совершенно другого. Хочу, чтобы ты влюбилась до замирания сердца. Чтобы ты сказала кому-то: „Ради тебя я умру“».
– Что? – Я в отчаянии вскидываю руки. – Она с ума сошла! Я же не героиня сериала! Каждому идиоту известно, что подобная любовь существует только в мыльных операх.
– «Мы часто строим отношения, которые отражают наше прошлое, – невозмутимо читает Брэд. – Эндрю похож на твоего отца и привлекает тебя именно этим, хотя я знаю, ты со мной не согласишься».
Я задыхаюсь от возмущения. Невозможно представить двоих мужчин, которые походили бы друг на друга меньше, чем папа и Эндрю. Эндрю ценит сильных женщин, а папа очень ревниво относился к маминым достижениям. Многие годы ей приходилось скрывать собственные успехи, относиться к ним насмешливо и называть свой бизнес хобби. Но дело разрасталось, мама уже не успевала сама выполнять заказы. Она арендовала помещение и наняла сотрудников. Ее давняя мечта стала явью. А брак с папой распался.
– «Подобно твоему отцу, Эндрю амбициозен, рассудителен и отмеряет свою любовь чрезвычайно скупо, – продолжает чтение Брэд. – Разве ты с этим не согласна? Мне больно видеть, как ты пытаешься смириться с этим, точно так же, как в детстве смирялась с эгоизмом своего отца. Боюсь, пытаясь завоевать его привязанность, ты потеряешь свое истинное „я“. Неужели ты не достойна иметь собственную мечту?»