— Я с нетерпением жду возможности прийти посмотреть на него на следующей неделе. Дебби и Кайл уже выбрали вечер?
— Нет, — вздохнула я. — Я написала Дебби, но она мне еще не перезвонила. В последнее время она почти не пишет.
Дебби, мама Джейми, обычно писала мне по нескольку раз в день. Теперь я неделями не получала от нее вестей, и то только потому, что первой связывалась с ней. От Кайла, отца Джейми, я сто лет ничего не слышала. Родители Джейми жили на своем ранчо примерно в часе езды от Бозмена, и когда Джейми был жив, они приезжали навестить нас каждые пару недель. Но с тех пор, как он был убит, их поездки практически прекратились. Теперь они редко навещали Джимми — отца Кайла и тезку Джейми, — и я видела их только по особым случаям.
— Они любят тебя, Поппи. Это просто тяжело для них.
— Я знаю. Я просто скучаю по ним. — Я выдавила улыбку, глядя на Джимми — эти розовые волосы делали ее шире.
Я не просто потеряла Джейми, когда он умер. Также я потеряла Кайла и Дебби. Они стали бы для меня суррогатными родителями в колледже. Они приглашали меня к себе домой на каникулы, когда я не уезжала домой на Аляску. Они сидели у моей больничной койки, когда мне нужно было срочно удалить аппендицит, и держали меня за руку, пока не приехали мои собственные родители. Они даже совместно оформили для меня автокредит, когда однажды зимой мой автомобиль умер, и мне срочно понадобилась замена. После того, как мы с Джейми поженились, наша связь стала еще крепче.
Теперь она была почти сломана.
Но, по крайней мере, у меня все еще был Джимми. Он был частью моей семьи здесь, в Монтане, вместе с Финном, Молли и детьми, и мне нравились наши еженедельные визиты.
— Им будет полезно посмотреть на твой ресторан на следующей неделе. — Джимми подался вперед на своем стуле и похлопал меня по колену. — Если они увидят, что ты пытаешься двигаться дальше, возможно, они тоже это сделают.
— Иначе они снова разозлятся.
— Мне жаль говорить, но я не исключаю этот факт.
В последний раз, когда Кайл и Дебби приезжали навестить меня, они договорились поужинать со мной и Джимми. Я как бы невзначай упомянула, что разбирала кое-какие вещи Джейми, спросила, не нужно ли им что-нибудь из его старой одежды или книг, которые я хранила на чердаке, и ужин сорвался. Дебби расплакалась, а Кайл отказывался смотреть на меня до конца ужина.
— Как ты думаешь, они когда-нибудь перестанут обвинять меня в смерти Джейми? — прошептала я.
В конце концов, это была моя вина, что он вообще оказался в том винном магазине.
Джейми стоял у кассы, когда в магазин ворвался мужчина в капюшоне. Мужчина без колебаний выстрелил в Джейми, а затем в кассира. Бум. Бум. Два выстрела, и мой муж и мать-одиночка одиннадцатилетней дочери были убиты. Убийца забрал наличные из кассы, затем совершил побег, исчезнув без следа.
Никаких свидетелей. Никакого следа, по которому можно было бы идти.
Никакой справедливости.
Джейми оказался не в том месте не в то время, и все потому, что я хотела устроить вечеринку с чем-нибудь еще, кроме текилы.
— Они тебя не винят, — сказал Джимми.
Я грустно улыбнулась ему. Мы оба знали, что он лжет.
Кайл и Дебби потеряли своего старшего сына. Поскольку они не могли обвинить настоящего убийцу, вместо этого они обвинили меня. Кайл больше не мог смотреть мне в глаза, и всякий раз, когда я пыталась обнять Дебби, она вздрагивала.
Но я поняла. Я тоже винила себя.
Чувство вины было одной из причин, по которой я так старательно посещала детектива Симмонса. Если бы я смогла выяснить, кто убил Джейми, я могла бы вернуть его родителей. Они могли бы перестать винить меня в его смерти.
Может быть, я могла бы перестать винить себя.
И теперь, когда Коул занялся этим делом, у меня появилось ощущение, что мы действительно можем добиться некоторого прогресса. Глупо было тешить себя надеждами, но, тем не менее, так оно и было.
Моя вера в способности Коула нервировала меня. Это была та вера, которую я всегда приберегала для друзей и семьи, и в лучшем случае Коул был просто случайным знакомым. И все же каким-то образом, после одного занятия карате, одного ужина и ланча, он завоевал мое полное доверие. Когда он сказал мне, что займется делом Джейми, глубоко укоренившееся беспокойство, которое я испытывала в течение пяти лет, ослабло — совсем немного.
Потому что если кто-то и мог раскрыть дело Джейми, то это был Коул.
Джимми откинулся на спинку стула.
— Что еще нового?
— Ничего особенного. Сейчас я практически не выхожу из ресторана, хотя сегодня вечером у меня урок игры на укулеле. — Выйдя от Джимми, я отправлюсь на свой урок.
— Укулеле? — В его глазах появилось отсутствующее выражение. — Джейми всегда хотел научиться играть на укулеле.
— Да, я знаю. Я подумала, что стоит попробовать ради него.
Вся семья Джейми знала о его «Списке желаний» — Джейми практически кричал об этом с крыш, когда ему пришла в голову эта идея. Но в то время как его семья знала о списке, никто из них не знал, что я работаю над тем, чтобы закончить его вместо Джейми.
Я не говорила об этом Кайлу и Дебби, потому что знала, что они плохо отреагируют. И я не говорила об этом Джимми, потому что не хотела его расстраивать. За последние семь лет он потерял от рака жену, затем внука, а затем обеих сестер. У него было достаточно печали, так что на данный момент «Список желаний» — и мои истинные мотивы брать уроки игры на укулеле — были тем, что я держала при себе.
— Джейми когда-нибудь говорил тебе, почему он хотел научиться этому?
Я покачала головой.
— Нет. Ты знаешь почему?
— Это было для Дебби, — улыбнулся Джимми. — Она умела играть и всегда хотела научить Джейми. За исключением того, что в шестом классе он решил вместо этого играть на барабанах, чтобы попасть в ту ужасную гаражную группу. Он когда-нибудь говорил тебе название своей группы?
Я рассмеялась.
— «Пожиратели тараканов».
— Идиоты, — пробормотал Джимми с ухмылкой. — Я рад, что это был всего лишь этап. Как бы то ни было, он играл на барабанах, но пообещал Дебби, что когда-нибудь научится играть на укулеле, а ты знаешь, как он относился к своей маме.
— Словно она повесила луну, — сказали мы в унисон.
Джейми души не чаял в Дебби, и, за исключением меня, его мать была его самым любимым человеком на свете. Обещание, данное ей, могла нарушить только его смерть.
— Может быть, на следующей неделе ты сможешь взять с собой свою укулеле и показать мне, чему ты научилась.
— Еще бы. — Я кивнула. — А теперь, прежде чем я уйду, давай обсудим ситуацию с волосами. Как долго именно ты будешь розовым?
Джимми ухмыльнулся и встал, подойдя к пакету с продуктами, стоявшему у телевизора. Пластик зашуршал, когда он выудил банку крема для бритья и упаковку одноразовых бритв.
— Столько, сколько тебе потребуется времени, чтобы побрить мне голову.
— Что? — Мои глаза расширились. — Это безумие! Я не буду брить тебе голову. Просто покрась ее обратно в белый цвет.
— И потратить еще тридцать баксов? Ни за что. Это обошлось мне всего в шесть. — Блеск в его глазах стал дьявольским. — Этот жуликоватый ублюдок думает, что победил меня. Просто подожди, пока я не появлюсь сегодня вечером в столовой в образе мистера Чистюли. Я покажу ему. Он влюблен в Милли Тернер, но я знаю из достоверных источников, что она неравнодушна к лысым парням. Давай посмотрим на его лицо, когда я ворвусь и заберу его девушку.
— Джимми, пожалуйста, не ввязывайся в драку с этим парнем, и тебя не выгонят из «Рейнбоу». Я умоляю тебя.
Он ухмыльнулся.
— Ради Милли Тернер это, возможно, того стоит.
Эта ухмылка была такой знакомой, что мне пришлось улыбнуться в ответ. Джейми многое унаследовал от своего деда. Его ухмылку. Его романтическую сторону. Его дикий и свободный дух.
Ухмылку, которую я не могла игнорировать.
— Отлично. Давай сделаем это. — Я встала с дивана и последовала за Джимми на кухню. Затем я провела следующие двадцать минут, помогая семидесятидвухлетнему мужчине побрить голову, и все это время думала, что Джейми это понравилось бы.
И ему бы понравилось учиться игре на укулеле у своей мамы.