— Это официально. У меня нет музыкального таланта.
Через два часа после того, как я покинула квартиру Джимми, всякая надежда стать виртуозом игры на укулеле была потеряна.
— О, я не согласна. — Мия улыбнулась. — Тебе просто нужно немного попрактиковаться. Давай попробуем этот последний аккорд еще раз.
— Хорошо. — Я взяла укулеле со своих колен и осторожно положила на нее пальцы.
Она поправила мой указательный палец.
— Передвинь вот сюда.
Я побренчала по струнам, и впервые звук, исходивший от моего инструмента, был по-настоящему мелодичным. Мои глаза метнулись к Мии, и огромная улыбка расплылась по моему лицу.
— Я сделала это!
— Видишь? И музыкальный талант тут не причем, — усмехнулась она. — Практика приносит прогресс.
Мне это понравилось. Прогресс. Не совершенность.
Я снова побренчала по струнам, затем отложила инструмент, желая закончить свой урок на хорошей ноте.
— Большое тебе спасибо, Мия.
— Не за что. Позволь мне принести тебе кое-что. Сиди смирно. — Она положила свою укулеле и встала, исчезнув в задней комнате.
Мои глаза блуждали по маленькому квадратному помещению. На дальней стене висели три гитары, а две, примостившиеся в углу, были укутаны яркими узорчатыми шарфами. Рядом со мной стояло черное пианино — столешница была увешана красочными рамками и фотографиями счастливых студентов. Цветочный диван, на котором я сидела, занимал другую свободную стену, оставляя достаточно места для деревянного стула, который Мия поставила посередине комнаты, чтобы она могла сидеть напротив меня во время нашего урока.
Музыкальная студия Мии была такой же эклектичной, как и ее владелица.
Я нашла Мию Крейн через Гугл. У нее было так много пятизвездочных отзывов о ее уроках игры на гитаре, что я, не колеблясь, спросила, не согласится ли она стать моим инструктором по игре на укулеле, и когда я подъехала к ее дому час назад, я поняла, что сделала правильный выбор.
Мия ждала моего приезда, стоя босиком на крыльце своего дома. Один взгляд на ее беззаботную улыбку, и нервозность, которую я испытывала из-за этих уроков, улетучилась. Она заключила меня в объятия вместо того, чтобы пожать руку, а затем повела в свою музыкальную студию — это маленькое симпатичное здание, которое она построила рядом со своим домом.
— Ладно, хорошенькая Поппи. — Ее певучий голос опередил ее, когда она вышла из подсобки.
Хорошенькая Поппи. Моя семья тоже называла меня так в детстве.
Легкий аромат эвкалипта и огуречного лосьона вернулся вместе с Мией. Ее длинные каштановые волосы были свободно заплетены в косу, перекинутую через одно плечо, а количество браслетов, нанизанных на одну руку, было почти таким же впечатляющим, как и ее огромные серьги-кольца.
— Ты можешь забрать эту укулеле домой. — Она поставила черный кейс на диван. — Вот пример, и я написала несколько заметок о том, что нужно практиковать на этой неделе.
— Спасибо. — Я встала и разгладила свое черное платье-сорочку. — Я правда ценю, что ты взяла меня в ученики. — Когда я позвонила, она сказала мне, что у нее полно дел, но она найдет способ втиснуть меня.
— С удовольствием. Я люблю всех своих детей, но иметь взрослых учеников может быть так весело. Как только мы познакомим тебя с основами, мы сможем джемовать.
Я засмеялась. Я никогда раньше не слышала «джем» на укулеле, но, если кто-то и мог сделать это круто, так это Мия Крейн.
— Ты давно преподаешь? — спросила я, упаковывая инструмент.
— В течение многих лет. С тех пор, как мои дети пошли в детский сад. Мне было так скучно и одиноко, пока они были в школе, что я решила начать преподавать игру на гитаре днем.
— А твои дети играют?
— Моя дочь. — Ее взгляд смягчился. — Эви сейчас учительница музыки в старшей школе. Но мне так и не удалось убедить сына. Он всегда был слишком активен в спорте и на самом деле им не интересовался.
Снаружи хлопнула дверца машины, и улыбка Мии стала такой широкой, что я не смогла удержаться и не улыбнулся в ответ.
— Помяни черта. Я уговорила его прийти сегодня на ужин.
— Тогда я не буду тебе мешать. — Я захлопнула футляр и повесила сумочку на предплечье. — Увидимся на следующей неделе?
— Я буду здесь. И если тебе когда-нибудь понадобится скорректировать свое расписание в ресторане, просто дай мне знать. В эти дни здесь только я и мой муж, и он всегда работает. — Она усмехнулась. — Мы можем провести урок позже вечером. Я принесу вино.
Я улыбнулась.
— Мне бы этого хотелось. И я принесу шоколад.
— Я знала, что ты мне понравишься.
Мы обе смеялись, когда выходили из ее студии на дорожку, которая вела к фасаду ее дома.
— Мама? — позвал мужской голос с крыльца.
Мои ноги замерли, а улыбка погасла. Я знала этот голос.
— Иди сюда, Коул! — закричала Мия.
Коул был сыном Мии?
Ага. Был.
Он завернул за угол дома и остановился. Потрясение на его лице отразилось на моем, но он пришел в себя первым.
— Привет. — Удивление сменилось медленной усмешкой, когда его глаза встретились с моими, и он снова направился к нам. Сегодня на нем не было обычных солнцезащитных очков, и его глаза блестели в лучах вечернего солнца.
— Привет. — Черт бы побрал эту задержку дыхания! Я говорила как влюбленный подросток.
Естественная реакция моего тела на Коула не соответствовала моему разуму. За неделю, прошедшую с тех пор, как я видела его в прошлый раз, я пыталась разобраться в Коуле Гудмане. В том, что он заставлял меня чувствовать.
Я пыталась, но безуспешно.
Коул пробудил во мне много эмоций, которые я была не совсем готова исследовать.
Меня беспокоило, что даже спустя неделю я могла закрыть глаза и все еще видеть его. Что я все еще чувствую запах его мыла «Айриш Спринг». И все же я больше не могла вспомнить, как пах Джейми.
Поэтому я смирилась с тем, что буду держаться подальше от Коула — на некотором расстоянии, пока не возьму это влечение под контроль. Я хотела сохранить наши отношения строго профессиональными, пока он расследует дело об убийстве Джейми.
Вот тебе и мои намерения.
Я записалась на уроки игры на укулеле к его матери.
— Я вижу, ты знаком с Поппи, — сказала Мия, когда Коул подошел к ней.
Он оторвал взгляд от моих глаз, чтобы улыбнуться своей маме, затем наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
— Конечно, знаком. Привет, мам.
Она похлопала его по груди.
— Я удивлена, что вообще узнала тебя. Как давно мы не виделись? Год? Два?
Он усмехнулся и притянул ее к себе.
— Так драматично. — Его улыбка была широкой, когда он посмотрел поверх ее головы на футляр для укулеле в моей руке. — Ты выжила в ее камере пыток? Я впечатлен.
— Коул! — Мия ударила его в живот.
— Уф. Господи, мам. — Он притворился обиженным, отпустил ее и отступил назад, чтобы потереть свой чрезвычайно плоский живот. — И ты удивляешься, почему я не навещаю тебя чаще.
Она рассмеялась, и я посмотрела на свои ноги, потратив несколько секунд на то, чтобы прогнать все мысли о прессе Коула.
— Так откуда вы двое знаете друг друга? — спросила Мия, переводя взгляд с него на меня.
— Э-э… — Как я это должна объяснить? Твой сын был рядом в самую худшую ночь в моей жизни. Твой сын расследует дело об убийстве моего мужа. Твой сын заставляет меня чувствовать то, чего я не хочу чувствовать.
Нет. Это не сработает.
К счастью, мне не пришлось ничего объяснять, потому что Коул пришел мне на помощь.
— Поппи приходила в додзе на днях вечером.
— Карате и укулеле? — спросила Мия. — И владелица бизнеса. Я впечатлена.
— Спасибо. — Мои глаза встретились с глазами Коула, и я оглянулась на Мию. — Увидимся в следующий раз…
— Ты останешься на ужин, — перебила меня Мия.
— О, нет. Спасибо, но я не хочу мешать семейному ужину. — Футляр от укулеле дико раскачивался у меня под боком, когда я размахивала руками.
Коул прошел мимо своей мамы прямо в мое личное пространство, и — черт возьми! — у меня снова перехватило дыхание. Хватит уже.
— Вот. — Коул наклонился и взял футляр из моих рук. От прикосновения его пальцев у меня по плечам пробежала дрожь. — С таким же успехом ты могла бы сдаться прямо сейчас. Она более упрямая, чем мы с папой вместе взятые. У тебя нет ни единого шанса.