Моя первая фотография была сделана в день рождения Джейми. Я испекла его любимый шоколадный торт и сфотографировалась со всеми его свечами. С тех пор я старалась делать селфи без слез и опухших глаз.
Сегодняшняя фотография была бы моей первой не-селфи, которую я добавила бы в стопку.
— Спасибо, что встретился со мной сегодня. — Поскольку по воскресеньям ресторан закрывался после обеда, я написала Коулу смс и спросила, не встретит ли он меня в парке, чтобы мы могли составить план решения некоторых важных вопросов из «Списка желаний».
— С удовольствием. Ты хочешь потусоваться здесь или прогуляться?
— Прогуляться звучит неплохо. — Я взмахнул рукой. — Показывай дорогу.
Коул пронесся мимо меня, и я уловила дуновение его естественного аромата, смешанного со следами Ирландской весны (прим. ред.: ирландская весна — американская марка дезодорантного мыла, которое компания Colgate-Palmolive выпускает на рынок с 1970 года). Мой большой нос действовал сам по себе и последовал за этим запахом, втягивая через ноздри столько воздуха, что они засвистели. Со стороны я, наверное, выглядела нелепо, следя носом за движениями Коула, но от него пахло так хорошо, так по-другому, что мне нужен был еще один вдох.
— Аллергия? — спросил Коул через плечо.
Моя рука взлетела к лицу, быстро потирая нос, пока я лгала.
— Нет, э-э, просто зуд.
Мило, Поппи. Очень мило.
Я открыла нос и побежала в сторону Коула, держась как можно ближе к краю тропинки, надеясь, что расстояние помешает мне уловить еще один пьянящий запах.
— Я не могу вспомнить, когда в последний раз гулял по парку, — сказал Коул, когда я поравнялась с ним. — Возможно, в колледже.
— Ты учился в университете штата Монтана?
Он кивнул.
— Да. Я получил степень бакалавра еще до поступления в академию.
— Тогда мы, должно быть, были там примерно в одно и то же время. Сколько тебе лет?
— Тридцать один. А тебе?
— Двадцать девять. Интересно, проходили ли мы когда-нибудь мимо друг друга в коридоре?
Он покачал головой.
— Сомневаюсь.
— Ты не часто бывал в кампусе или что-то в этом роде?
— Нет. — Он посмотрел на меня и улыбнулся. — Сомневаюсь, потому что я бы запомнил, что видел тебя.
Может быть, это было из-за яркого послеполуденного солнца — или, может быть, потому, что я смотрела на его рот, — но впервые я заметила, что у Коула были две маленькие ямочки, когда он улыбался. И будь я проклята, если они не делали его улыбку еще сексуальнее.
Как раз в тот момент, когда я подумала о его ямочках, у меня перехватило дыхание.
— Сегодня действительно жарко. — Я обмахнула лицо веером, надеясь, что он подумает, что мое затрудненное дыхание и покрасневшие щеки вызваны погодой.
Коул только усмехнулся.
— Действительно.
Несколько минут мы шли молча, и с каждым шагом я все больше расслаблялась в обществе Коула. Так было всегда. Мне нужно было всего пять-десять минут просто для того, чтобы успокоить свое бешено колотящееся сердце — успокоиться и снова вздохнуть спокойно. Вот почему мне нравилось, что Коул никогда не торопил нас с разговором. Он задал идеальный темп в том, что касалось меня. Не слишком медленно. Не слишком быстро.
Итак, мы не торопились, прогуливаясь по дорожке через парк, наслаждаясь летним днем.
Сегодня действительно было жарко, июльское солнце сияло высоко в безоблачном голубом небе, и я была рада, что перед уходом из ресторана переоделась в обрезанные шорты и зеленую майку. Мои резиновые шлепанцы хрустели по гравийной дорожке, вившейся между деревьями. Даже Коул был в шлепанцах; коричневые парусиновые ремешки казались такими маленькими на его больших ногах.
Сегодня я впервые увидела Коула без его обычного черного поло или футболки с надписью: «Департамент полиции Бозмена». На нем все еще были выцветшие синие джинсы, которые идеально сидели на его узких бедрах, но без пистолета и значка, прикрепленного к поясу, он выглядел по-другому. Моложе. Менее серьезно. Более красиво. Не многим парням шла коралловая футболка, но Коулу шла. Этот цвет подчеркивал темно-зеленые крапинки в его глазах и подчеркивал загар на лице и предплечьях.
Я изо всех сил старалась не пялиться, но украдкой бросала взгляды через каждые несколько шагов.
— Карнавал начинается через пару недель. — Коул наконец заговорил, когда мы достигли участка тропы, затененного высокими вечнозелеными растениями. — Хочешь составлю тебе компанию, когда будешь кататься на аттракционах?
Джейми всегда хотел побывать на всех аттракционах окружной ярмарки. Всех до единого, включая детские аттракционы. Но они были увлечением моего мужа, а не моими.
— Ты не будешь возражать? Меня немного тошнит от движения. Возможно, мне понадобится некоторая поддержка, чтобы пройти через все это.
Коул остановился.
— Ты собираешься блевать на меня?
— Нет. — Я рассмеялась и пнула сосновую шишку. — Ну, не намеренно.
Он ухмыльнулся.
— Я соглашусь пойти, если ты пообещаешь ничего не есть перед этим.
Я скрестила руки на груди.
— Обещаю.
Мы оба рассмеялись, отступая в шаг.
— Я много думала о старом грузовике Джейми. Я позвонила паре механиков в город, чтобы узнать, сколько будет стоить его восстановление, и это целое состояние. Я полагаю, ты не знаешь приличного механика, который сделал бы мне скидку?
Джейми купил старый грузовик еще в старших классах в надежде восстановить его. Поскольку я ничего не смыслила в ремонте автомобилей, мне придется нанять того, кто смыслит, но со всем, что я вложила в ресторан, я не могла позволить себе потратить огромную сумму. Определенно, не сейчас.
Коул потер подбородок.
— Я, наверное, смогу справиться с простыми вещами. Замена панелей. Настраиванием двигателя. Что-то в этом роде. Мы с отцом вместе починили пару машин, когда я был ребенком, просто в качестве хобби. Мне нужно будет увидеть грузовик, чтобы точно знать, что нужно сделать, и, если я выполню часть работы, ты сэкономишь немного денег.
— Коул, я не могу просить тебя делать все это. Ты и так слишком занят.
— Я найду время. — Он толкнул меня локтем. — Кроме того, мне нравится чинить старую классику. Мне тоже будет весело.
Поручить кому-то другому восстановить этот грузовик было не тем, что сделал бы Джейми — он бы сделал это сам, — но у меня не было такой роскоши. Оставалось либо заплатить кому-нибудь, чтобы он сделал это за меня, либо позволить Коулу.
— Я ничем не смогу помочь. Я абсолютно ничего не смыслю в автомобилях.
— Все в порядке. Я позабочусь об этом.
И вот так просто Коул сделал один из самых сложных пунктов в списке Джейми выполнимым. Это было грандиозно — попросить Коула починить грузовик Джейми практически без моей помощи. И после этого я бы не стала просить о большем. Я бы не стала пользоваться щедростью Коула. Но я бы позволил ему сесть за руль грузовика.
Меня снова охватил прилив уверенности. Я закончу список Джейми. Я сделаю это ради своего мужа.
— Спасибо. За то, что помог мне. За то, что занялся делом Джейми. Я действительно ценю это.
Он подошел ближе.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
Его мягкий, интимный тон заставил мое сердце затрепетать, но боль быстро прогнала их прочь.
Предполагалось, что мое сердце трепещет из-за Джейми.
Чувство вины. Чувство вины было тяжелым зверем. Оно мертвым грузом осело у меня в груди. Я отступила на шаг от Коула, отступив от него как можно дальше по узкой тропинке, в попытке уменьшить груз вины.
Коул почувствовал это — черту, которую я провела между нами, — и остался на своей стороне тропы.
Мы снова немного погуляли в тишине, наблюдая, как другие наслаждаются летним днем. Собаки играли в траве, гоняясь за мячами и друг за другом. Дети лазали по игровой площадке, имитирующей джунгли, а мамы наблюдали за происходящим неподалеку. Молодая пара обнималась на большом одеяле, женщина читала, а мужчина дремал.
— Расскажи мне о Джейми, — сказал Коул, отвлекая мое внимание от людей, наблюдающих за происходящим.
— Ты хочешь знать о Джейми?
— Да. Каким он был? Он был учителем, верно?
Я кивнула.
— Преподавал английский и обществознание в седьмом классе. Я бы никогда не справилась с этой работой, но ему она нравилась. Дети этого возраста были его любимцами. Старше детсадовцев, но не совсем придурковатые подростки.