Коул заключил меня в объятия, одной рукой схватив за бедро, а другой удерживая мою руку между нами. Моя свободная рука скользнула вверх по его груди, остановившись на грудине. Под тонким хлопком рубашки его сердцебиение казалось учащенным — сильнее, чем обычно. Держу пари, если бы я дотронулась до своей груди, мое собственное сердцебиение было бы таким же.
— Веселишься? — Он раскачивал меня под музыку.
Я кивнула.
— Спасибо, что пошел со мной. Я не была ни на одной свадьбе с тех пор, как… ну, ты знаешь.
— Что бы тебе ни понадобилось, я буду там в мгновение ока.
Я расслабилась в его объятиях, положив голову ему на плечо. Когда его подбородок коснулся моей макушки, я вздохнула.
Мило. Волшебные огоньки над нами мерцали. Голос певца звучал успокаивающе. И как бы банально это ни звучало в моей голове, любовь витала в воздухе. Этот танец с Коулом был, пожалуй, самым романтичным танцем, который у меня был… когда-либо.
Мне всегда приходилось умолять Джейми станцевать со мной медленный танец. Его представлением о танцах был быстрый джиттербаг или бамп-энд-грайнд, как будто мы были в клубе. Последний раз, когда он прижимал меня к себе во время танца, был на нашей свадьбе. Даже тогда он был таким рассеянным — махал людям, когда они наблюдали за нами, — в нашем танце не было особой нежности.
Ничто не сравнится с этим моментом с Коулом.
— Какая была ваша свадьба?
— Беспокойная. — Я нахмурилась. — Джейми не интересовался планированием свадьбы, поэтому я все делала сама. Я хотела устроить милую маленькую вечеринку на Аляске, но Джейми хотел большую вечеринку на ранчо. На самом деле мы сильно поссорились из-за этого и в итоге сделали и то, и другое. Мы поженились на Аляске, а потом устроили вечеринку на ранчо.
— Хороший компромисс.
Я усмехнулась.
— Не совсем. Было в два раза больше работы, чем следовало бы. Но Джейми не был известен своими компромиссными способностями. К тому времени, когда все закончилось, мы были готовы вцепиться друг другу в глотки.
Каким бы расслабленным ни был Джейми, о его склонности к соперничеству ходили легенды. Иногда мне казалось, что ему нравилось спорить со мной просто для того, чтобы доказать, что он может победить. Мы вступали в невинные маленькие споры, которые превращались в нокдауны, затяжные ссоры, потому что он никогда не признавал, что я, возможно, права. После нескольких лет совместной жизни я начала просто позволять ему побеждать. Я изменяла свою позицию и вставала на его сторону, чтобы избежать ссоры, даже если в глубине души я была с ним не согласна.
Я откинулась назад, чтобы посмотреть на Коула.
— Ты знал, что я люблю играть в настольные игры?
— Нет. — Он покачал головой.
— Да, люблю. Но я не играла со времен колледжа. Джейми должен был всегда побеждать. Это лишало меня всего удовольствия. Я ненавидела…
Стоп. Что я делала? Ругала своего мужа, когда его здесь не было, чтобы защитить себя? Предполагалось, что я должна была чтить его память, а не подвергать сомнению все, что касается его. Нас.
— Что ты ненавидела? — спросил Коул.
— Ничего. — Я уставилась в пол. — Мне не следовало так говорить о Джейми. Он был лучшим. Ему просто нравилось побеждать, а я, может быть, просто злостная неудачница.
Коул пальцем приподнял мой подбородок.
— Никто не совершенен. Просто потому, что у него были какие-то недостатки, это не значит, что ты любила его меньше. У всех нас есть свои слабости. Это то, что делает нас людьми.
— Мне не следовало жаловаться на него. Это несправедливо, и я не хочу, чтобы ты думала о нем плохо.
Его палец оторвался от моего подбородка, когда его рука обхватила мою щеку.
— Я никогда не буду думать о нем плохо. Я, наверное, всегда буду ревновать. Ты была у него первой, и как бы я ни старался относиться к этому по-взрослому, у меня самого есть склонность к соперничеству. Но я никогда не буду думать о нем плохо. Он был особенным для тебя, что делает его особенным для меня. Слабости и все такое.
Я смотрела в его красивые зеленые глаза, и все мои опасения по поводу Джейми улетучились со словами Коула.
— Откуда ты всегда знаешь, что сказать, чтобы я почувствовала себя лучше?
— Я близок к совершенству.
Я улыбнулась.
— И очень скромный.
Он пожал плечами.
— Скромность для лохов.
Мы оба рассмеялись, и я положила голову ему на грудь, чтобы закончить наш танец. Он дразнил меня, но, насколько я могла судить, Коул Гудман был близок к совершенству. За то время, что мы провели вместе, я еще не обнаружила ни одной бреши в его броне.
— В чем одна из твоих слабостей?
Его рука на моем бедре переместилась вверх по моей спине, чтобы его пальцы могли поиграть с моими волосами.
— Ты.
Я снова растворилась в нем, закрыв глаза, пока мы продолжали покачиваться. Он тоже был моей слабостью.
Вскоре музыка смолкла, и пары вокруг нас снова оказались в центре внимания. Когда он предложил мне свою руку, я переплела свою с его, и он проводил меня обратно к нашему столику.
— Ты хочешь остаться? — спросил он.
Я оглядела редеющую толпу. Было еще не поздно, но моя подруга и ее новоиспеченный муж медленно продвигались к выходу, готовые тихо сбежать.
— Не совсем. — Я схватила клатч со своего стула. — Давай улизнем.
Наш побег был быстрым, и обратная дорога к моему дому была тихой. Я смотрела в окно, пока Коул вел машину, изучая звезды, ярко сияющие на чистом небе. В моем районе не было уличных фонарей, поэтому, когда я вылезла из грузовика, я воспользовалась моментом, чтобы посмотреть в полуночное небо.
— Я никогда не могла найти Полярную звезду. — Неважно, сколько раз кто-то рассказывал мне, как ее найти, я так и не смогла.
Коул присоединился ко мне и стал смотреть на звезды.
— Она прямо здесь.
Я подошла ближе, проследив за его вытянутой рукой до указующего перста.
— Я все еще ее не вижу. Люди всегда говорят, что она самая яркая, но для меня все они выглядят одинаково.
Коул усмехнулся, обнимая меня за плечи.
Даже в темноте я заметила перемену в его глазах. Искра исчезла, когда ее место занял жар. Это был тот же самый жар, который я видела в гараже его родителей на прошлой неделе, когда он сказал мне, что хочет поцеловать меня.
Его рука поднялась и, во второй раз за сегодняшний вечер, обхватила мой подбородок. Его большой палец погладил меня по щеке так нежно, что дрожь пробежала у меня по спине. И его рот — эти гладкие, мягкие губы — начал опускаться.
Коул собирался поцеловать меня. Хотела ли я поцеловать его? Да. Нет. У меня перехватило дыхание, когда я начала раскачиваться взад-вперед. Коул ничего не стал бы делать, пока я не подам ему сигнал. Все, что мне нужно было сделать, это кивнуть или слегка приподняться, и он воспринял бы это как «да».
За исключением того, что моим окончательным ответом было «нет». Я не могла поцеловать Коула. Не здесь. Только не рядом с домом, который я делила с Джейми.
Коул почувствовал мое решение — то, которое я приняла без слов, — потому что его губы изменили направление и мягко коснулись моего лба.
— Спокойной ночи, Поппи, — прошептал он.
Я закрыла глаза и прижалась к нему еще сильнее.
— Спокойной ночи, Коул.
Он отпустил меня, дважды отступив назад, прежде чем повернуться и сесть в свой грузовик.
Я махала ему со своей подъездной дорожки, пока его задние фонари не скрылись за поворотом квартала. Легкий ветерок прошелся по моей коже, вызвав мурашки и отправив меня внутрь. Заперев за собой дверь, я прислонилась к стене в прихожей и сняла туфли на каблуках. Затем я включила свет и посмотрела в коридор, который вел в гостиную и кухню.
Фотографии Джейми и меня висели вдоль стен с обеих сторон. Там были фотографии из колледжа и с нашей свадьбы. Фотографии с нашего первого и единственного года в качестве супружеской пары. Я взглянула на дверцу шкафа слева от меня. Мне не нужно было открывать его, чтобы знать, что там была пара его старых курток, которые я прятала сзади, вместе с его любимой шапкой. Я могла бы побродить по каждой комнате в этом доме и найти что-нибудь из вещей Джейми.