На этот раз, когда она встала, желе покрывало ее с головы до ног.
Не смейся. Не будь мудаком. Бесполезно. Вырвалось фырканье, за которым последовал приступ смеха, когда Поппи сверкнула глазами и изо всех сил сжала мою руку.
— Прости. — Я перестал выть, хотя моя грудь все еще вздымалась, когда я помогал ей выбраться из бассейна.
Тыча зеленым пальцем мне в лицо, Поппи проговорила сквозь сжатые зубы:
— Упомяни хоть что-нибудь о Йоде, маппетах или лепреконах, и ты покойник.
— Да, мэм. Ни слова.
Она опустила взгляд и мою руку, чтобы потереть то место на своей заднице, где она получила максимальный удар.
— Это было больно. Желе — плохая подушка.
— Мне жаль. — Я стащил полотенце, которое принес с шезлонга. — Хочешь принять душ?
Она кивнула, вытирая лицо, затем метнулась мимо меня к двери.
— Душ наверху. Последняя комната справа! — крикнул я ей.
Она помахала рукой и продолжила бежать внутрь.
Я улыбнулся и покачал головой, осматривая свой двор.
Это был полный бардак. Убрать этот бассейн будет непросто, и я надеялся, что кусочки желе растворятся в траве, но все же я был рад, что Поппи пришла сюда, чтобы сделать это.
Решив, что почищу бассейн завтра, я схватил свой телефон и вошел внутрь, плюхнувшись на диван, чтобы просмотреть сделанные мной снимки.
Прежде чем наверху включили воду, я нашел свою любимую фотографию.
Мой прекрасный зеленый лепрекон, Поппи.
Я любил ее. Когда я посмотрел на ее фотографию в своем телефоне, это поразило меня прямо в грудь.
Я был влюблен в Поппи Мейсен.
Затем меня осенила ирония.
Али говорила мне, что любит меня бесчисленное количество раз, а я никогда не отвечал ей тем же. Ни разу. И теперь я, наконец, был готов сказать эти три слова женщине, которая не могла сказать их в ответ.
Глава 14
32-й День Рождения: Устроить драку красками
Поппи
Душ у Коула был шикарный. И огромный.
Плитка от пола до потолка тянулась от скамейки на одном конце до дверного проема на противоположной стороне. Настоящей двери там не было, потому что пространство было таким большим — вода, вытекающая из трех бронзовых насадок для душа, и близко не подходила к выходу. Но какой бы великолепной ни была мраморная плитка цвета слоновой кости, лучшей частью душа Коула был запах.
Как я и подозревала, на полочке с вырезами стояла бутылка средства для мытья тела «Ирландская весна». Запах просочился сквозь кафель, так что, когда душ наполнился паром, меня окутал чистый, мужественный аромат Коула.
Я рассмеялась, уставившись на бутылку. Ее темно-зеленый цвет идеально сочетался с моей светло-зеленой кожей.
Я сделала все, что могла, — яростно скребла кожу, — чтобы убрать цвет с рук, но мне понадобится тщательное отшелушивание с помощью сахарного скраба и мочалки, чтобы вернуть свой обычный оттенок.
Купание в желе имело свои недостатки. У меня не было ни моих обычных косметических средств, ни фена для волос. Я бы снова надела одежду, в которой была ранее в ресторане, хотя мне очень хотелось чего-нибудь свежего и чистого. Но все равно, я была рада, что мы сделали это здесь. Я не только избегала приводить его к себе домой, но и было приятно иметь компанию вместо того, чтобы делать это в одиночку.
Я всегда знала, что с желе будет сложно — с тех пор, как Джейми добавил его в день своей смерти. Но с учетом того, что Коул дразнил меня потому что я зеленая, плюс его странное отвращение к желе, все было терпимо.
Его твердая рука, помогавшая мне выбраться из бассейна, немного ослабила боль.
Я действительно начинала полагаться на его руки. Наверное, даже слишком.
Но без них я не знаю, как бы я вообще зашла так далеко. Я пообещала себе, что больше не буду просить Коула о помощи, но уже сегодня вечером я позволила ему сделать всю эту работу по созданию моего желейного бассейна. Каждый раз, когда он предлагал свою помощь, я соглашалась. Я должна была перестать пользоваться своим преимуществом до того, как он начнет на меня обижаться — я просто не знала как.
Благодаря Коулу я приближалась к концу «Списка желаний» Джейми, не будучи постоянно в слезах. Вместо этого он помогал мне находить радость в каждом предмете. Веселье, за которым Джейми охотился в первую очередь.
Я улыбнулась своим зеленым кутикулам, когда вода потекла по моему телу к пальцам ног с зеленым оттенком. Тебе бы это понравилось, Джейми. Там, где я хотела убрать зелень, Джейми позволил бы ей остаться. Он бы носил этот желеобразный цвет как знак почета, пока он не сошел.
Вода начала остывать, поэтому я в последний раз вытерлась, затем выключила ее, стащив у Коула свежее полотенце, прежде чем натянуть перепачканные мукой джинсы и футболку с надписью: «Мейсен Джар». Я завязала свои влажные волосы в узел, затем вышла из ванной в спальню Коула.
Я так спешила избавиться от своей испачканной желе одежды, что толком не изучила его спальню, когда бежала в душ. Но сейчас я не могла удержаться и позволила своему взгляду задержаться на его кровати-санях (прим. ред.: кровать-сани — это кровать с изогнутыми или закрученными ножками и изголовьями, напоминающая сани) прямо посреди комнаты.
Как и его душевая кабина, она была огромной. Изножье и изголовье кровати из дерева цвета эспрессо поблескивали в свете встроенных потолочных светильников. Простое постельное белье цвета хаки хорошо сочеталось с белыми стенами и шоколадно-коричневым деревянным полом.
Оформлял ли Коул здесь что-нибудь? Или это была его бывшая? Мои губы сжались в тонкую линию, когда я подумала о недавней встрече с Али.
Она была красива. Конечно, она была красива. Коул был сексуальнее подавляющего большинства представителей мужского пола на планете. Конечно, его бывшая девушка была великолепна.
И явно все еще влюблена в него.
Любил ли он ее? Шептал ли он ей эти три слова в волосы, когда держал ее в своих сильных объятиях на этой огромной кровати?
Прежде чем моя голова успела слишком далеко забрести по этому… э-э-э… пути, Коул постучал в дверь.
— Поппи?
Я очнулась от оцепенения, отрывая взгляд от его кровати.
— Заходи.
Когда он вошел в комнату, его ноги были босыми.
— Я просто хотел узнать, не нужно ли тебе чего-нибудь.
— Нет. — Я улыбнулась. — Спасибо тебе за помощь. Я оставила твои полотенца в ванной, но я не уверена, что зеленый цвет можно вывести.
— Меня не волнуют полотенца. — Он прошел мимо меня и сел, прислонившись к изножью кровати. Его руки были уперты в дерево по бокам, отчего мышцы на руках напряглись. Когда он закинул одну лодыжку на другую, я отвернулась, чтобы он не видел моих пылающих щек.
Черт, он был сексуален. Образ Коула в этой, казалось бы, непринужденной позе навсегда запечатлелся в моем мозгу.
Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы собраться с мыслями, и я притворилась, что изучаю его обстановку.
— Мне нравится твой дом.
— Спасибо. Мне повезло, я купил его за копейки, потому что это был последний дом в квартале, который еще не был восстановлен. Это заняло у меня некоторое время, но я приведу его в порядок в этом столетии.
Я кивнула и улыбнулась, оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что он не пошевелился. К моему лицу снова прилил жар, но на этот раз он не остановился на щеках — он проник до самой сердцевины, пробуждая желание, которое дремало долгое-долгое время.
Он оттолкнулся от кровати.
— Хочешь полную экскурсию?
— Да, пожалуйста. — Блин. Я спрятала свои пылающие щеки, но мой хриплый голос нельзя было ни с чем спутать.
Но Коул — в истинно коульской манере — просто ухмыльнулся своей понимающей улыбкой и, не сказав ни слова, пересек комнату.
Я бросила последний взгляд на его кровать. Образ меня, спящей обнаженной под его простынями, возник у меня в голове, но я отогнала его прочь. Почему я думала о сексе с Коулом? Мы еще даже по-настоящему не целовались — если не считать того, что наши губы соприкоснулись в гараже Брэда и Мии. И даже тогда это был не тот поцелуй, который привел к долгой, потной ночи вместе и моему пробуждению в его объятиях.
Мое тело оказывалось впереди моей головы, и ему нужно было замедлиться. Замедлиться. А это означало, что мне нужно было убираться к чертовой матери из спальни Коула.