Но если бы это окупилось — если бы мы действительно нашли убийцу Джейми Мейсена, — все это стоило бы того. Каждая минута стоила бы того, если бы мы могли дать Поппи немного покоя.
Прошел месяц с тех пор, как мы официально начали встречаться в Глейшере. Прошел месяц, а мы не провели порознь ни одной ночи. Она вставала рано и шла в ресторан. Я вставал пораньше и приходил в участок. Мы переписывались в течение всего дня, и, если у меня было свободное время, я заходил пообедать. А по вечерам я проводил пару часов, возясь с этим старым грузовичком, ожидая, пока она закончит в ресторане.
По сути, мы оба работали не покладая рук, пока не брали выходной на целый день и не проводили его у меня дома. Потом мы проводили остаток ночи, нежась в моей кровати.
Нашей кровати.
Одна вещь, которую я усвоил за последний месяц, заключалась в том, что Поппи принадлежала моему дому. С ней я чувствовал себя как дома.
— Где Назбу? — спросил папа.
— Я отвез ее к маме после обеда.
Папа ухмыльнулся.
— Она любит этого щенка.
— Да. — Я ухмыльнулся в ответ. Назбу была сторожевой собакой, даже если у нее и была дурацкая кличка.
У такой собаки, как она, должно быть имя вроде Сэди или Бейли. Вместо этого ее назвали в честь какого-то странного домашнего дракона из одного из мультфильмов Кали. Но, похоже, я был единственным, кто считал Назбу нелепой гребаной кличкой. Всем остальным она нравилась, особенно Поппи. Так что я особо не сопротивлялся и начал называть ее Наз, что было легче.
— Я думаю, она, возможно, лучший щенок, которого я когда-либо видел, — сказал Мэтт. — Я сказал своей жене, что тоже подумаю о том, чтобы завести такую, если смогу гарантировать, что она будет вести себя как Наз.
— Нам повезло, это точно. — Наз редко что-либо портила, она не кусала за пальцы и погрызла только одну из туфель Поппи. После этого мы позаботились о том, чтобы рядом всегда была сыромятная кожа, и с тех пор Наз никогда больше ничего не жевала. Но больше всего мы все любили ее за индивидуальность. Она была мягкой — для щенка — и сладкой, как сахарный тростник.
Наз стала моим закадычным другом в течение дня, она тусовалась со мной в участке или каталась на моем грузовике, если мы проводили полевые работы. Бозмен был городом, где любили собак, и пару лет назад полицейский участок начал разрешать старшим офицерам брать своих собак на работу. Теперь Наз была одной из трех собак, регулярно содержавшихся в офисе, и в те моменты, когда я не мог взять ее с собой, она оставалась с мамой.
— Хорошо. — Папа посмотрел на часы. — У меня еще одна встреча через пять минут. Держите меня в курсе того, как проходят ваши допросы.
Мэтт кивнул.
— Будет сделаю.
Мы все встали, и папа пожал Мэтту руку.
— Отличная работа, Мэтт.
— Спасибо, но я не могу приписать себе всю заслугу. — Он хлопнул меня по плечу. — Этот парень выполнял большую часть работы.
Я усмехнулся.
— Я ничего не знаю об этом.
Я был единственным, кто просмотрел большую часть отснятого камерой материала, но Мэтт не сидел сложа руки. Он серьезно относился к своей роли ведущего и провел много полевых работ, пока я сидел за кулисами. Он снова опросил всех первоначальных свидетелей. Он провел несколько часов в торговом комплексе, изучая все входы и выходы в этом районе, чтобы мы могли определить потенциальные слепые зоны, в которых мог прятаться подозреваемый. Мэтт даже потратил несколько часов, обсуждая это дело с Симмонсом.
Удивительно, но Симмонс многое запомнил из этого дела. Возможно, он делегировал дела слишком далеко по цепочке, и его навыки ведения документации были дерьмовыми, но то, что он не записал, он держал в голове. Я все еще злился на Симмонса за то, что он был ленив последние несколько лет, но он не был виноват в том, что позволил убийце Джейми Мейсена выйти на свободу. Он просто смотрел на расследование так же, как и все мы.
Мы искали мужчину.
Женщины-убийцы были редкостью, и, хотя нас учили не упускать из виду любую возможность, я не мог винить Симмонса за то, что он потратил свое время, сосредоточившись на подозреваемом мужчине. Запись с камеры наблюдения в винном магазине была обманчивой. Убийца был похож на мужчину.
Но, может быть, мы наконец-то к чему-то пришли.
— Это была командная работа, — сказал Мэтт. — Мне лучше вернуться к этому. Пока, шеф.
— Пока, папа. — Я повернулся, чтобы последовать за Мэттом к двери, но папа остановил меня.
— Коул, задержись здесь на секунду.
Я вздохнул, завидуя тому, что Мэтту удалось сбежать. Везучий ублюдок.
— Что случилось?
Папа указал на стул, и я вернулся на свое место.
— Я кое-что решил и хотел сказать тебе до того, как будет сделано объявление на следующей неделе.
Мышцы на моих плечах напряглись от его тона.
— Хорошо.
— Я назначил дату своего выхода на пенсию. Еще два года, и с меня хватит.
— Вау. — Я ожидал, что папа проработает еще как минимум пять. Может быть, десять. Он любил свою работу. — Это… скоро.
— Это так, но мы с твоей мамой много говорили о том, как мы хотим провести остаток наших лет. Мы оба в добром здравии. Мы были осторожны с нашими деньгами. Поэтому вместо того, чтобы тратить следующие десять лет впустую в офисе, мы хотим провести немного времени вместе. Может быть, попутешествовать. И мы хотим быть ближе к нашим внукам.
Внуки. Это и было причиной внезапного сокращения сроков. Моя сестра заехала в участок две недели назад и сказала мне, что беременна. Я был чертовски рад за Эви и ее мужа Зака. Они пытались забеременеть в течение многих лет, пока, наконец, не прибегли к ЭКО. Теперь моя сестра была так счастлива, как никогда, и раннее УЗИ показало, что они ожидают тройню. Было логично, что мама и папа захотят быть рядом, чтобы помочь с тремя внуками.
— Поздравляю.
— Спасибо. — Он кивнул. — Но это означает, что нам нужно серьезно отнестись к составлению планов перехода. Два года пролетят незаметно, и мы должны начать готовить тебя к вступлению в должность шефа. Нам следует привлечь тебя к участию в большем количестве комитетов. Я бы хотел, чтобы ты больше занимался политикой и…
— Подожди. — Я поднял руки. — Папа, мы говорили об этом. Я не хочу быть следующим шефом полиции.
— Верно. Я знаю, ты все еще обдумываешь ситуацию. — Он кивнул, но словно не слышал меня. — У нас есть время, но что плохого в том, чтобы узнать больше о том, чем я занимаюсь? Просто на всякий случай.
На всякий случай.
Три слова, которые мне действительно чертовски надоело слышать.
— Послушай, пап… — Мой телефон зазвонил в кармане прежде, чем я успел опустить ногу. — Извини, — пробормотал я, доставая его.
— Ты иди. У меня намечается еще одна встреча.
— Хорошо. Мы поговорим позже?
— Понял.
Я помахал на прощание, прижимая телефон к уху, и пошел по коридору к лестнице.
— Ало.
— Привет, Коул, это Финн.
— Привет. Что-то случилось? Не хочешь ли выпить пива сегодня вечером?
После ярмарки я дважды встречался с братом Поппи за пивом. Он был стойким парнем, с которым было легко общаться, но что мне больше всего нравилось в Финне, так это то, как он обожал свою младшую сестру. Когда мы встретились в первый раз, он прямо сказал мне, что, если я когда-нибудь причиню ей боль, он с радостью отсидит пожизненное в тюрьме за мое убийство.
— Это не совсем та причина моего звонка.
Мои ноги замерли, а сердцебиение участилось.
— Это Поппи? — спросил я.
— Да. С ней все в порядке, но у нее кое-какие неприятности.
— Какого рода неприятности? — Что, черт возьми, произошло, что она не могла позвонить мне сама?
— Она только что позвонила мне, чтобы я внес залог за нее и Джимми из тюрьмы.
— Ублюдок. — Слово сорвалось с моих стиснутых зубов. — Это из-за гребанной пожарной сигнализации, не так ли?
— Ага. — Он произнес вторую букву «а» точно так же, как это делала Поппи. — Я думаю, она решила не слушать никого из нас в этом вопросе.
— Черт возьми. — Я побежал к лестнице. — Я позабочусь об этом.
Финн усмехнулся.
— Я так и думал, что ты согласишься. Она разозлится на меня, когда узнает, что я тайком позвонил тебе вместо того, чтобы приехать и внести за нее залог.