Я фыркнул.
— Сейчас у нее есть проблемы поважнее, о которых нужно беспокоиться.
— Удачи.
— Спасибо, что позвонил. — Я сунул телефон обратно в карман и поспешил вниз по лестнице в офис. — Мне нужно уйти, — сказала я Мэтту. Он стоял у своего стола, разговаривая с парой других парней. — Случилось кое-то личное.
— Личное, типа как, когда твою девушку и какого-то старика задерживают за то, что они включили пожарную сигнализацию на старом складе?
— Черт. — Я стащил свои ключи со стола. — Неужели все знают?
Собравшиеся тут же начали смеяться.
— Я расцениваю это как «да». — Гребаные сплетники. Это место было хуже, чем раздевалка средней школы. Я проигнорировал своих коллег и повернулся, чтобы уйти, но один из парней остановил меня.
— Хэй, Коул.
— Да? — Я оглянулся через плечо как раз вовремя, чтобы поймать наручники, которые он бросил в мою сторону.
— Возможно, тебе это понадобится. — Он захихикал вместе с другими придурками, которые смеялись надо мной.
Я свирепо посмотрел на него, собираясь швырнуть их обратно, но остановил себя. Может быть, ночь, проведенная обнаженной в наручниках, научит Поппи слушать. Поэтому, не говоря ни слова, я засунул их в задний карман и выбежал из офиса.
Тюремный блок временного заключения находился с другой стороны комплекса правоохранительных органов, поэтому, когда я ворвался в дверь, я повернул в противоположную сторону от парковки. Короткая прогулка по длинному тротуару никак не остудила мой пыл, и к тому времени, когда я добрался до блока, я уже кипел от злости.
Как она могла быть такой глупой? Разве она не знала, что это серьезное преступление? По крайней мере, это было преступление, но, если бы она причинила какой-либо материальный ущерб или получила травму, ей могло бы грозить уголовное наказание. Кое-что, о чем я говорил ей не раз.
Впервые мне захотелось внести коррективы в этот чертов «Список желаний».
— Здравствуйте, детектив Гудман. — Офицер, сидевший за плексигласовым окошком, улыбнулся, но улыбка исчезла, когда он увидел мое сердитое лицо.
— Я здесь, чтобы внести залог за Поппи Мейсен и Джимми Мейсена.
Его глаза расширились.
— О, эм… ладно. — Он перебрал какие-то бумаги на своем столе. — Цена установлена по пятьсот долларов за каждого.
Мои ноздри раздулись. Тысяча долларов. Я вытащил свой бумажник из заднего кармана и достал кредитную карточку.
— По кредитке взимается дополнительная плата…
Я поднял руку, чтобы он заткнулся.
— Я знаю. Просто запиши все это сюда.
— Да, сэр.
Я указал на дверь в углу.
— Могу я?
— Вам просто нужно будет подписать кое-какие документы, прежде чем я смогу их выпустить.
Ни хрена.
Он съежился под моим пристальным взглядом и потянулся к звонку, чтобы пропустить меня в тюремный блок.
Первая камера, мимо которой я прошел, была занята пьяницей, которого стошнило на себя и на пол. В следующей был парень, покрытый татуировками, большинство из которых были символами банд.
Я не хотел, чтобы Поппи была в этом месте. Ей не место в этой адской дыре. И ее бы здесь не было, если бы она просто, черт возьми, слушалась.
Мои руки были сжаты в кулаки, когда я шел по коридору к ее камере, где она разговаривала с Джимми.
— Мне не нравится эта идея.
— Очень жаль, — прошипел он. —Я беру вину на себя. Как я и сказал копу, ты просто пыталась остановить меня.
— Но…
— Никаких «но». Вот как это будет. Позволь мне сделать это.
Я прочистил горло, подходя к решетке.
Широко раскрытые глаза Поппи ждали.
Джимми бросился на койку.
Я подошел к двери, уперев руки в бока, и посмотрел вниз на них обоих, сидящих на металлической койке.
— Как насчет того, чтобы вы оба перестали разговаривать там, где любой может подслушать ваш разговор?
— Именно это я и пытался ей сказать. — Джимми встал с койки. — Но она немного на взводе.
— На взводе! — Поппи вскочила. — Мы в тюрьме, Джимми. — Ее взгляд остановился на мне. — Коул, я могу объяснить.
— Не сейчас. — Я выглянул в коридор и увидел полицейского со стойки регистрации, спускающегося вниз с охапкой ключей. — Вы оба сидите тихо, пока мы отсюда не выберемся. Тогда у тебя будет шанс все объяснить.
Поппи и Джимми молчали, пока мы с офицером выводили их из тюремного блока. Они не проронили ни слова, пока я подписывал их документы об освобождении под залог и квитанцию по кредитной карте. И они молча кивнули, когда офицер сказал им, что они должны явиться на предъявление обвинения, иначе я потеряю деньги, внесенные под залог, и им будут выданы ордера на их арест.
— Где твоя машина? — спросил я Поппи, когда мы вышли на улицу.
— На складе.
— Пойдемте.
Я промаршировал обратно через комплекс, а Джимми и Поппи следовали за мной, как дети после того, как их отругал сердитый родитель.
Мы направились прямиком к моему грузовику и забрались внутрь, Джимми сел на переднее сидение, а Поппи — на заднее. Когда двери закрылись, я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Но даже побелевшие костяшки пальцев, которыми я сжимал руль, не ослабили гнева, струящегося по моим венам, и сдержанность, которую я сохранял в себе, разлетелась вдребезги.
— О чем, черт возьми, ты думала? — взревел я, поворачиваясь к Поппи. — Неужели галочка в списке действительно стоит судимости? Господи Иисусе, Поппи. Мы уже говорили об этом. Тебя могут обвинить в уголовном преступлении. Уголовном преступлении! Это останется с тобой навсегда.
— Я знаю. — Когда тело Поппи обмякло, мой гнев испарился.
— Это моя вина. — Джимми пришел ей на помощь. — Но у нас есть план.
— Какой план?
Неужели Джимми действительно думал, что сможет победить систему? Если нам повезет, эти двое отделаются только обвинением в мелком преступлении.
— Я возьму вину за все это на себя, — заявил Джимми.
— Джимми, нет! — запротестовала Поппи. — Я включила сигнализацию. Это моя вина. Я не позволю…
Я поднял палец, заставляя ее замолчать, и не сводил глаз с Джимми.
— Продолжай.
— Я включил сигнализацию. Мы с Поппи были на складе. Мы пошли выпить кофе в соседнее заведение, у меня есть квитанция, подтверждающая это, а потом я сказал ей, что хочу осмотреть склад. Я хотел посмотреть, как он изменился за годы с тех пор, как я узнал, кому он раньше принадлежал. Мы прокрались внутрь, и я включил сигнализацию. Случайно.
— Случайно. — Я сохранял невозмутимый вид. — Это и есть твой план?
Он кивнул.
— Ага. Я споткнулся, схватился за стену и дернул сигнализацию.
Я вздохнул и снова посмотрел на Поппи. Меня убило, когда я увидел ее прекрасные васильковые глаза, наполненные беспокойством.
— А теперь правду?
Она кивнула.
— Джимми узнал, что спринклерная система (прим. ред.: пожарная спринклерная система — это метод активной противопожарной защиты, состоящий из системы подачи воды, обеспечивающей адекватное давление и расход в систему водораспределительных трубопроводов, к которым подключены пожарные спринклеры) на складе была отключена, потому что они готовятся к ремонту. Мы пошли выпить кофе — это правда, — а потом перешли улицу и направились к складу. Мы пробрались внутрь, и я включила сигнализацию.
— Все разбрызгиватели были отключены, но сигнализация все еще была активна. — Джимми покачал головой. — Плохая информация с моей стороны.
Умник. Джимми вел себя так, словно это была какая-то гребаная секретная операция, и он был секретным шпионом, а не кем-то, кто мог бы разрушить репутацию моей девушки как добропорядочного гражданина.
Поппи коснулась моей руки.
— Мы думали, что сделать это таким образом не составит большого труда. Что я смогу включить сигнализацию и закончить пункт списка, фактически не совершая преступления. Никто из нас понятия не имел, что сигнализация все еще включена. Клянусь, все это было невинной ошибкой. Мы даже не побежали после того, как сработала сигнализация. Мы просто подождали, пока прибудет пожарная команда, чтобы сказать им, что мы включили сигнализацию. Они вызвали полицию и… Остальное ты знаешь.
— Хорошо. — Я закрыл глаза и перевел дыхание, затем повернул ключ зажигания грузовика и задним ходом выехал с парковки. Я воспользовался поездкой в «Рейнбоу», чтобы подумать о том, как мы собираемся разобраться с этим до предъявления обвинения на следующей неделе.