Молли пропустила бы свое сердце через мясорубку, если бы это означало заставить Кали и Макса улыбнуться.
— Этим детям повезло, что у них такая замечательная мама.
Она улыбнулась.
— Мы с Финном так сильно их любим, и они заслуживают лучшего, чем мы давали им в последнее время.
— Не будь так строга к себе. Ты делаешь все, что в твоих силах.
— Мы можем сделать лучше. — Она отошла от меня, чтобы присесть на один из табуретов. — Вообще-то, я должна поблагодарить тебя за то, что Финн изменился в последнее время.
— Меня? Что я сделала?
— На самом деле, очень много. В день борьбы красками в прошлом месяце он пришел поговорить о том, что мы снова друзья. Детям было так весело в тот день, они смеялись и играли. Может быть, это было потому, что мы были рядом ради тебя или Джейми — я не знаю, — но это был первый день за долгое время, когда он вел себя как обычно. Никакого гнева или негодования. Просто тот Финн, которого я помнила.
В тот день у них все было как в старые добрые времена. Нам всем было весело, и я была в восторге от того, что список Джейми подарил их семье один день радости. Я просто хотела, чтобы они могли забыть прошлое и находить эту радость каждый день. Знали ли они вообще, как многого им не хватало?
Молли начала теребить полотенце, которым Финн вытирал лицо.
— Я думаю, он наконец-то понял, насколько сильно напряжение между нами влияло на детей.
— Он должен винить в этом только себя. Ты всегда мила, когда он рядом, даже когда он ведет себя как придурок.
— Не вини его. Он просто ранен. — Молли всегда защищала плохое поведение Финна, но я не была столь великодушна со своим милым, но приводящим в бешенство старшим братом.
— Так вы, ребята, собираетесь начать устраивать семейные ужины?
— Таков наш план. Ужин пару раз в месяц. Экскурсии в музей. Мероприятия, в которых дети находятся в центре внимания, и видят, что мы ладим.
— Ну… я думаю, бой красками увенчался большим успехом, чем я думала. Может быть, Джейми наблюдал за нами с неба, и ему тоже надоело отношение Финна.
Молли одарила меня грустной улыбкой.
— Это определенно помогло ему открыть глаза. Но, как я уже сказала, ты та, кого я должна поблагодарить.
— Потому что я наполнила шарики с водой краской?
Она покачала головой.
— Потому что ты пригласила Коула.
— Я знаю, что Финн по-мужски влюблен в Коула, но какое это имеет отношение к изменению его отношения?
Молли отложила полотенце в сторону и посмотрела мне в глаза.
— Финн гордится тобой. Мы оба. Ты преодолела больше, чем кто-либо из нас может себе представить. Потеряв Джейми, ты могла бы потерять и себя тоже. Но ты этого не сделала. Ты могла бы замкнуться и оттолкнуть всех — никто бы тебя за это не винил, — но ты этого не сделала. Ты собрала осколки своего сердца воедино и достаточно сильна, чтобы верить, что Коул не разобьет его снова. Когда Финн пришел в ночь после бойни красками, он сказал мне, что тоже этого хочет. Он хочет оставить прошлое позади.
У меня снова поднялось настроение. Я так и знала! Финн действительно хотел уладить все с Молли. Он хотел снова собрать их семью воедино. Он наконец-то понял, как многого ему не хватает. Молли преуменьшала важность ужина, может быть, она не хотела питать ложных надежд, но я думаю, что это был способ Финна постепенно загладить свою вину.
Я просто жалела, что он не рассказал мне об этом. Я бы выплеснула ему в лицо третий стакан воды.
Молли прочла надежду на моем лице, но покачала головой.
— Финн хочет двигаться вперед, но не со мной. Он сказал мне, что готов снова начать ходить на свидания.
И вот так просто надежда, за которую я цеплялась месяцами, исчезла, оставив пустоту в моей груди.
— Нет. — Мой голос дрогнул. Финн и Молли любили друг друга. Они принадлежали друг другу. — Но… вы же Финн и Молли.
Глаза Молли наполнились слезами.
— Больше нет. Теперь он холост. И я изменщица.
Это слово. Будь проклято это слово! Месяцы сдержанности — нейтралитета и поддержки — закончились словом, которое я ненавидела так же сильно, как и вдова.
— Я ненавижу это слово! Почему ты всегда так говоришь? Боже, ты все время говоришь его, и это сводит меня с ума!
— Я? — Она отпрянула, и печаль на ее лице сменилась гневом. — Это твое слово.
— Мое? — У меня отвисла челюсть. — Ты думаешь, я изменщица?
— Что? Нет…
— Так, все это время — все это время ты говорила мне попробовать с Коулом, но в глубине души ты думала, что я изменяю Джейми. Мило.
Она притворялась такой заботливой, но теперь я знала, что она чувствовала на самом деле.
Я оттолкнулась от стола, слезы навернулись мне на глаза, но прежде чем я успела добежать до кабинета, Молли взмахнула рукой через стол.
— Поппи, подожди! Это не то, что я имела в виду.
Мои ноги остановились, когда я встретилась с ней взглядом.
— Ты не помнишь, не так ли? — прошептала она.
О чем она говорила?
— Не помню что?
— В тот день, когда я сказала тебе, что у меня была связь на одну ночь, ты назвала меня изменщицей. Ты сказала: «Как ты могла? Я никогда не думала, что моя лучшая подруга может оказаться изменщицей».
Я ахнула и прикрыла рот свободной рукой. Я была так расстроена, так зла на Финна и Молли, что наговорила в тот день много такого, чего не имела в виду. И Молли все это время цеплялась за это ужасное слово.
— О, Молли. О мой Бог. Мне так жаль. Я не это имела в виду. Ты не изменщица.
Она пожала плечами.
— Конечно, я изменщица.
— Нет, это не так. Даже близко нет. На тот момент вы с Финном почти развелись. И тебе было так больно. Это была ошибка, а не измена.
Молли изучала мое лицо, озадаченная моим заявлением.
Неужели она провела все эти месяцы, наклеивая на себя этот ярлык, убеждая себя, что она изменщица? Неужели все это время она думала так о себе?
Мне хотелось вернуться в прошлое и дать себе пощечину за то, что я была так неосторожна со своими словами. За то, что так глубоко ранила свою лучшую подругу и сестру. Но поскольку это было невозможно, я не позволю ей покинуть эту кухню, пока она не поймет правду.
Подойдя к ней, я подняла ее руку со стола и сжала ее между своими.
— Ты не изменщица.
— Изменщица. — Ее подбородок начал дрожать, когда она свободной рукой ковыряла что-то на столе. — Ты сама так сказала. Финн так думает, даже если он никогда этого не говорил. Я изменщица. Вот кем я стала.
— Молли, пожалуйста, посмотри на меня.
Ее глаза, наполненные слезами, поднялись.
— Ты не изменщица. Я так не думаю. Никто так не думает. Даже Финн.
— Он думает.
Я покачала головой.
— Нет, не думает. Никогда, ни разу, он не употреблял это слово в моем присутствии. Он когда-нибудь говорил тебе это?
— Нет, — прошептала она.
— Потому что это не так. Он может быть обижен и все еще пытается во всем разобраться, но Финн никогда не винил тебя в измене. Он знает, что вы оба совершили ошибки. И я была неправа, назвав тебя изменщицей. Так, так неправа. И мне очень, очень жаль.
Ее внимание снова вернулось к столу, пока она обдумывала мои извинения.
— Может быть, ты и права. Может быть, я просто ухватилась за это слово, чтобы продолжать наказывать себя. Я не знаю. Независимо от того, как я это называю, ошибкой или изменой, я всегда буду сожалеть.
Я отпускаю ее руку, чтобы прижать ее к себе и прижаться щекой к ее волосам.
— Прости меня. За все.
Она еще сильнее прижалась ко мне.
— Я ценю это. Пришло время отпустить и двигаться дальше. Это то, чего хочет Финн. Я должна попытаться сделать то же самое.
Мы стояли неподвижно, прислушиваясь к жужжанию приборов и шуму, просачивающемуся через дверь из столовой. И, хотя ее сердце все еще болело, я знала, что после сегодняшнего дня я больше не услышу слово «изменщица».
Я высвободила руку и прислонилась спиной к столу.
— Почему ты раньше не рассказала мне о своем разговоре с Финном? Бой краской был в прошлом месяце.
Она смахнула слезинку прежде, чем та успела размазать тушь.