Лекс слишком много думал об Ариэль, а потому не вспоминал о том, что происходило на ранчо. Он грыз орешки, жевал резинку, курил одну сигарету за другой, мурлыкал себе под нос и иногда высовывался из кабины вдохнуть свежего воздуха, но успокоиться удалось лишь где-то к третьему часу пути.
Близился к концу четвертый час, когда произошло два события: Аза проснулся и тут же у Лекса лопнули два задних колеса.
— Черт, надо же такому случиться! Сразу оба! Огорчение было тем более велико, что запаска имелась лишь одна.
— Похоже, сынок, дела идут все хуже. Видно, удача отвернулась от тебя. Второй запаски ведь нет? Лучше всего съехать с дороги и вызвать аварийную машину.
Лекс так и сделал и разминулся с Ариэль на пятнадцать минут. Целых полчаса он ожидал машину аварийной службы, ругаясь на двух языках, пиная задние колеса, курил, стучал кулаком по бамперу. Через час они уже неслись на юг, понимая, что Ариэль давно уехала.
— Бесполезное занятие, — бормотал Лекс. — Аза, позвони Стэну и узнай, можно ли связаться с агентами или Ариэль, пусть поговорит с ними по ОД, а потом сообщит нам. Надо хотя бы выяснить, где они находятся, чтобы или прибавить, или притормозить, если окажется, что они позади. Скорее всего, впереди. Могу поспорить на ранчо! Боже, Аза, Ариэль весит не более ста десяти фунтов! До сих пор не могу поверить, что она способна вести 18-колесную громадину.
— А я не могу смириться, что она раскрасила мой кабинет в розовое и зеленое. И расставила ракушки буквально повсюду! Черт побери, я уехал с Гавайев, чтобы не видеть ракушек и всех этих дурацких расцветок! Они… не мужские.
— Так ведь и Ариэль — не мужчина. Когда выкупишь компанию, можешь наклеить обои в полоску. Звони Стэну!
— Стэн нам перезвонит. Сейчас он ничего не знает, говорит только, что Ариэль выехала в полдень. Ты, наверное, прав, она проскочила мимо, когда меняли камеры. Терпение, сынок! Если бы что-то шло не так, Стэну сообщили бы.
— Ей ехать еще четыре часа. За четыре часа многое может случиться. Держись, Аза, сейчас я разгоню эту крошку, украшу рождественскую елку штрафными квитанциями.
Зазвонил телефон. Аза рыкнул какое-то приветствие, послушал, кивнул и положил трубку.
— Пока все хорошо. Стэн сообщил мисс Харт, что Большой Папочка, то есть я, и младший, то есть ты, поломались в дороге и встретятся с нею за ужином. Больше ничего, опасался сболтнуть лишнее. Если мисс Харт такая умница, как ты говоришь, то все поймет. Она на час впереди нас. У тебя на спидометре 80, сынок. Интересно, что чувствуешь на скорости 100 миль в час? А если ехать со скоростью света? Или нет, со скоростью звука? У тебя двенадцать цилиндров, давай-ка попробуем! — Аза довольно хмыкнул.
— Боже, когда ты успел стать таким смелым?
— Когда начал делать ожерелья из ракушек.
Через двадцать минут пискнул радар. И в тот же момент послышалось завывание полицейской сирены.
— Черт! — Лекс коротко выругался, притормозил и съехал на обочину. — Аза, притворись, что тебе плохо. Ты немного позеленел. Похоже, большие скорости — не совсем то, что ты думал. В конце концов, может быть, нанизывать раковины на нитку и есть твое призвание?
Безупречно одетый полицейский в черной отутюженной форме, зеркальных очках от солнца, с невозмутимым выражением лица принял от Лекса водительские права, регистрационную карту и карту страхования.
— Он не виноват, мистер. У меня приступ, воспаление желчного пузыря. Мальчик хочет поскорее отвезти меня домой. Сами понимаете, никто не хочет умирать в больнице. Лучше отдать концы в собственной постели. Давайте вашу квитанцию, хочу побыстрее увидеть свою хозяйку. Ох, Господи, как больно! — Аза откинул голову на спинку сиденья и ухватился за живот, хотя понятия не имел, где находится желчный пузырь.
— О'кей. Предлагаю два варианта: или я сопровождаю вас до ближайшей больницы, или вы едете домой на безопасной скорости. 97 миль в час — это чересчур. На этот раз не стану штрафовать, ведь мой отец — точно такой же упрямец, я вас понимаю. Не волнуйтесь, передам по радио, чтобы вас не останавливали. Лекарства у вас, как видно, нет?
— У меня на него аллергия, — простонал Аза.
— Мой отец говорит то же самое. Попросите доктора, пусть выпишет что-нибудь другое.
— Обязательно попросим, правда… папа?
— Чтоб его! — снова застонал Аза. — Хочу домой! Больше ничего.