Потом иду к мешку для почты, вытряхиваю его на стол, выбираю из груды свои шестнадцать писем, а остальные складываю в мешок и оглядываюсь. Все взгляды прикованы ко мне – как в пятницу, когда Оглторп угрожал меня уволить. Теперь в них читается обычное любопытство. Я вижу, как Хильда тыкает пальцем в часы, и начинаю громко петь, заглушая фоновую музыку. Я исполняю на два голоса дуэт из «Тангейзера» Рихарда Вагнера в интерпретации Багза Банни и Элмера Фадда:[2]
Закончив, я кланяюсь и высоко вскидываю руки, ожидая оваций.
Полная тишина.
Все лица обращены к Хильде, чей рот широко раскрыт, как люк транспортного самолета. Она резко поворачивается, хватает ручку и начинает лихорадочно писать в блокноте.
– Пиши что хочешь, занудная ведьма, – говорю я, зная, что на этаже нет клиентов. – Когда закончишь свою дурацкую фразу, запиши в журнал вот что – а потом засунь его в свою большую жирную задницу: я только что нашел самого крупного клиента, который когда-либо был у банка!
До конца дня я отказываюсь отвечать на вопросы, повторяя:
– Завтра утром в девять часов сами увидите. Я собираюсь поиметь этот банк!
Вечером, подъезжая к дому, я вижу Лисси, стоящую у порога с конвертом в руке. Я останавливаюсь и выхожу из машины, думая, что она получила запоздавшее платежное извещение. Лисси бежит ко мне и бросается на шею.
– В чем дело, Лисси?
– Просто не могу поверить, что ты сделал мне такой подарок!
– Что?
– Самое лучшее извинение – места в первом ряду на концерт Спрингстина! Черт возьми, как тебе это удалось?
Шестеренки в моей голове начинают вращаться с бешеной скоростью.
– Как ты их получила?
– Так, как ты их отправил. Эспресс-почта!.. Господи, я прямо готова тебя съесть!
Что она и сделала несколько минут спустя.
Глава 10
– Тебе лучше поторопиться, рок-звезда, – говорил Лисси. – Вдруг опоздаешь.
– Все нормально. Я никогда не опаздываю.
Сейчас утро четверга, и я просто не могу поверить, как быстро изменилась моя судьба. Через час я буду сидеть с Челси Блэнкеншип и ее деловым партнером Эммой Гленденнинг, которые просят открыть кредитную линию на миллион долларов для своего нового бизнеса. Подробности еще не известны, но к тому времени, как я закончу оформлять заявку на кредит, все выяснится. Оглторп требует новых ссуд на три миллиона, но Уитни Блэнкеншип обещала проводить все будущие кредиты для Челси только через меня, и, значит, мои позиции в «Мидвест мидоу маффин» прочны, как никогда.
Вдобавок вчера вечером Лисси получила билеты на концерт, и в ее глазах я сделался героем. Я не видел в этом ничего особенного, полагая, что какой-то богатый парень, зайдя на веб-сайт «Список желаний», увидел мою заявку на билеты и решил исполнить ее.
Сегодня за завтраком улыбки не сходят с наших лиц. Лисси рассуждает о том, что наденет на концерт в пятницу.
– Нам пора выходить, – говорю я. – Побыстрее.
– Что за внезапная спешка? Я думала, ты никогда не опаздываешь.
Я указал на окно за ее спиной:
– Взгляни.
На противоположной стороне улицы двое мужчин в темных костюмах стучат в дверь наших соседей.
Лисси смеется:
– Свидетели Иеговы? Не проблема – Глен и Барбара с ними разберутся.
– Следовательно, скоро они постучат в нашу дверь.
– Логично. Выметаемся!
Тридцать минут спустя я сижу за письменным столом. Оглторп смотрит на меня через дверь кабинета. Если вы думаете, что он радуется перспективе получить крупного клиента, то ошибаетесь – они с Хильдой явно расстроены. Оглторп привык хватать все, до чего только может дотянуться. Он идет к моему столу и грозным голосом спрашивает:
– Кто ваш клиент?
– Увидите.
– Я могу уволить вас до того, как он придет.
– Пожалуйста.
Оглторп растерян. Впервые за все время нашего знакомства ему не удается запугать меня.
– Что-нибудь еще? – спрашиваю я.
– Смотрите, не облажайтесь, Пончик.
– Не волнуйтесь, Говноглторп.
– Как вы меня назвали?
Я собираюсь повторить оскорбление громким голосом, чтобы все присутствующие могли им насладиться, но тут из-за стола рядом со мной доносится удивленный вскрик, и лицо моей коллеги Марджори Кэмпбелл меняется. Женщина в ужасе смотрит на входную дверь. Я слежу за ее взглядом. В банк только что вошли две женщины в откровенной, обтягивающей одежде. Волосы у них всклокочены, макияж вызывающий. Они похожи на уличных шлюх.
Хильда бросается к двери:
– Нет, нет! Вон отсюда! Вон! Гэс?..