— Люди кое-что сделали, чего я не помню. Но оно находится там, за зарытой дверью в отсеках лаборатории. МЫ уверены в возможности уменьшить нанесённый вред. Предотвратить новые жертвы.
В мирном жесте протягиваю руку, но люди шарахаются как от чумной.
— Давайте просто убьем эту тварь! — это выкрикнул человек в костюме механика. Он напуган больше остальных. Оружие ходит ходуном, в глазах ужас, сердце стучит как бешенное.
— Тише, Рекс! — одёргивает его человек перед нами.
Рекс? Имя или кличка? Впрочем, не важно, она подходит механику как цепному псу, каким он и является.
Противоположный моему характер: безрассудный, горячий, идущий на поводу эмоций. Человек, который сперва действует, потом думает. От таких всегда много проблем.
— Стас прав, не стоит пороть горячку, — это говорит Влад. Солдат стоит позади меня, и я не вижу его лица, но уверена, он обеспокоен выпадами Рекса.
Стас. Судя по всему, это имя человека передо мной, который вызывает неприятные воспоминания.
Мне не нравится ситуация и страх в людских глазах, очень хочется поддержки. Но я не позволяю себе просить ЕГО об этом. ОН, как и я, напряжен. И, как и я, не желает пугать людей ещё больше. А его кисти могут стать последней крупинкой на весах ужаса и терпимости. Не в пользу терпимости.
— Я? Горячку? Она амальгама! В любой момент она может броситься на нас и сожрать!
Его слова карябают ножом по разуму окруживших меня людей. Каждый об этом думает. Каждый воображает мою опасность. Ждёт момента, когда брошенные слова станут правдой, чтобы открыть огонь.
Мы делаем вид, что спокойны. Ещё не знаем, способны ли пули-лазеры и прочие орудия нанести нам вред. Не хотим проверять. Желаем мирно разрешить дело.
— Заткнись, тебе говорят, — снова Влад. — Если бы она хотела, то давно бы напала! Мы почти два дня вместе провели и, как видишь, я жив!
Рекс не слушает голоса разума. Он бросается с обвинениями на нашего проводника:
— А может, и ты тоже амальгама! — кричит Рекс.
— Чушь городишь! Меня проверил наш ученоголовый! — кивок на Стаса.
— Он прав, Рекс, — говорит Стас, — успокойся!
— Сам успокойся! — рычит человек с кличкой собаки. — И не думай договариваться с этой тварью! Такие, как она, убили кучу людей!
— Таких, как я, ещё не было, — проговариваю тихо. — Если бы такие, как я, появились раньше, ваши проблемы были бы уже решены.
Смех Рекса кажется ужасно неуместным. Хмурюсь и бросаю на него непонимающий взгляд. Поджимаю губы, не способная, понять его поведение. Нелогично, эмоционально, опасно. Этот человек рыл яму для всех. В любой момент он мог совершить нечто, что положило бы конец переговорам.
Перевожу взгляд обратно на Стаса. Не замечаю, как мой взгляд становится умоляющим:
— Прошу, дай мне ключ и карту доступа.
— Не давай! — снова Рекс. — Она… она… — он уже не знает, чем бить, и выпаливает абсурдное: — Она призовёт других! Точно! Она приведёт ещё пришельцев! Она это сделает! И тогда нам не жить!
Самое страшное, что ничем не подтвержденным словам Рекса поверили. Действительно, глупо было полагать, что люди примут неожиданную доброту. Людям всегда легче верить в нож предательств, чем в венок мира.
Я забыла об этом.
Ощущаю, как обстановка из напряженной превращается в опасную для жизни. Чувствую сожаление Влада, который уже не рад, что привёл нас сюда. Чувствую ярость людей к несуществующему противнику.
Пытаюсь быть спокойной.
Вздергиваю бровь и смотрю на Стаса взглядом: и ты ему веришь?
Хотя уже не важно, во что верит самопровозглашенный лидер выживших. Из-за того, что он привел на переговоры шавку, всё летит в тартарары. Люди стали бьющейся в судорогах страха толпой. Всё, что удерживало их от пальбы, это НАШЕ спокойствие и низко опущенные руки. Даже глаза, которым я не давала переставать светить, держали людей на грани необдуманного поступка.
Мне всё сложнее оставаться спокойной. ОН уже не верит в возможность мирных переговоров. Лишь моё упёртое сознание убеждает ЕГО не высовываться в видимые слои реальности.
Это так глупо. Стоять в молчании на линии огня и ждать исхода, когда сам не можешь подвести переговоры к нужной черте и обязан полагаться на неадекватных людей.