Даже если МЫ теряем единение, МЫ все еще вместе.
Я не вижу амальгам, но слышу. А еще чувствую горящие в них искры. Точно вот как называется зарождающаяся новая жизнь – искра! Но искра без правильного слияния душ не разгорается в пламя, она дает лишь имитацию жизни. ОН никогда с таким не сталкивался. ОН никогда не думал, что сам станет лишь тенью жизни. ОН никому не хотел такой судьбы!
Нет, ты не Тень, не думай о подобном, особенно сейчас, когда ты так нужен мне! Ты часть НАС. Помни об этом! Не забывай ни на секунду!
Из-за внутренних метаний едва не пропускаю бросок амальгамы.
Причудливое слияние трех человек. Сороконожка. Отвратительная на вид, но очень быстрая и опасная в деле. Она отталкивается ногами и бросает свое тело вперед на пугающей скорости. Вытянутые руки едва не хватают нас. Но блок из костяных трехпалых кистей убавляет твари прыти.
Люди не могут бежать так же быстро как мы. Амальгамы уже на расстоянии удара. Понимая это останавливаюсь.
ОН меня ругает, а я поворачиваюсь лицом к опасности. ОН грозится закрыться, а я обещаю справится лишь своими силами. ОН сдается под напором моих эмоций, и я благодарю.
К стене, позволяя сороконожке проскочить вперед. Вижу, как впиваются в вытянутый корпус четыре из шести кистей, наклоняюсь, пропуская удар хвоста над головой. Еще две кисти ловят этот хвост.
Сороконожку раскрывает как устрицу на тарелке. Два неровный куска.
Не дожидаясь конца агонии амальгамы, вновь бежим. Следующая на подходе. Внутри бьется понимание, что нужно придумать нечто более действенное, чем попытки перебить амальгам по одной.
— Сюда! — зовет Влад. Он стоит у тяжёлой двери, разделяющей отсеки.
Бросаю все силы в скорость и уже стою рядом с ним.
Тяжелая дверь закрывается. В нее сразу же ударяется тело монстра. И еще одно. Вой и скрежет ногтей по металлу.
Отходим. По идеи пробить дверь между отсеками амальгамам не удастся, они не такие тонкие как двери кают. Но мы все равно не чувствуем себя в безопасности.
Первым ЭТО видят люди:
— О мой бог!
Маска на затылке и ОН замечает их раньше меня. Общая зона суждений наполняется ужасом.
Поворачиваюсь. Невольно делаю шаг к запертой двери. Внутри НАС все сжимается от вида масштаба бедствия.
На космической станции Фора-7 жили семь сотен человек. Неизвестно сколько из них умерло от рук собратьев. Неизвестно сколько амальгам было убито за эти годы. Известно, что осталось в живых лишь несколько десятков человек. Остальные же… перед нами.
Большой зал с высокими потолками из пола которого тянутся трубы тонет в густом паре, исходящем из углубления в середине. Именно там находится НЕЧТО.
Огромное тело занимает все пространство бассейна и тянет изгибы тел до самого потолка. Там оно держится множеством рук за трубы и расползается как жуткая лоза, выпучивая глаза на стебельках.
Все тело гигантской амальгамы непрерывно пульсирует извергая массы черной жижи из многочисленных ртов. Волосы шевелятся на волнах жижи жуткими водорослями овивая края бассейна. Ноги, словно щупальца, поддерживают тело упираясь в пол и стены. Не выдерживают веса, ломаются и скалят костяные обломки на людей.
Это видела я. Но ЕГО глаза видели иное… сотни потухающих огней.
Страх - обыденность в которой варятся жители станции – принимает физическую форму. Огромную уродливую монументальную.
Люди замирают в нерешительности. Упираются спинами в стену и не сводят орудий с гигантской амальгамы, которая продолжает свой уродливый танец извивающейся плоти не обращая внимания на посторонних.
Так было пока комнату не наполняет душераздирающий крик.
Кто кричит: я или ОН? МЫ!
***
Влад первым понял от кого исходит нечеловеческий вопль и повернулся к женщине. То, что он увидел, клеймом выжигалось в его глазах.
Кара была точь-в-точь как тогда, когда лежала на полу лаборатории в смирительной рубашке. Она обхватила голову руками, упала на колени и не могла совладать с собой. Помимо ее рук к женскому телу прильнули кисти монстра. Маска исказилась болезненным оскалом. Крик не был человеческим. Но был наполнен ужасом и болью.