— Браво! Браво!
— Вот безумец, — ошарашенно проговорил солдат. Он видел, как мало расстояние между огромным сгустком амальгамы и ученым. Ожидал, что окровавленные руки протянут острые пальцы и присоединят к танцу тел сумасшедшего. Но этого не произошло.
Амальгама продолжала биться в преграду из кистей будто не замечая человека в белом халате.
Однако, все-таки, нашелся тот, кто покусился на жизнь Стаса.
Звук выстрела стал для всех полной неожиданностью.
Рекс. Подворотная шавка, которая лаяла да не кусала. Всегда державшийся сильных, скулящий от страха, смогший выжить благодаря трусости, Рекс поступился принципами пса и укусил хозяина.
Он пересидел нападение амальгамы в кладовой. И наблюдал за происходящим через щель. И когда увидел, что все мертвы, а руководитель проекта этому рад, сорвался с цепи.
Ученый протянул руку к груди и с удивлением рассмотрел красные потеки. Алое закрапало на пол. Сделало халат ученого халатом мясника.
Но Стас не собирался умирать. Он продолжал смотреть на кровь и улыбаться. Повернул голову к Рексу, и его улыбка пригвоздила солдата к полу.
Моська лаяла на слона и не была за это наказана. Рекс думал разделить с ней вседозволенность. Но слон оказался ему не по зубам.
— Хах, что ж, иного ждать не стоило, — весело произнес Стас. — Настала пора раскрыть карты.
До Рекса никто не касался. Ни амальгама, ни Стас, ни Кара. Но он вдруг дернулся, как от пробивающей грудь пули, и упал, что бы больше не встать.
Улыбка Стаса стала шире, и он вновь адресовал ее Каре. Будто говорил: посмотри, удивись, вот каких высот я достиг!
Но Кара не собиралась ни удивляться, ни хвалить за достижения.
— Что ты натворил?
Это не был голос Кары. Через пространство в мир проникло смешение трех голосов: детского шепота, низкого баритона и легкого сопрано.
— Ушел вперед, подруга. Далеко вперед.
— То, что ты сотворил не является шагом вперед, старый друг. Ты погубил всех! Осознано заставил страдать!
На это Стас лишь пожал плечами. Что ему до чужого мнения, когда он строит новую историю целого мира. Когда он почти всесилен, когда тело для него уже имеет мало значения.
Амальгама бесновалась. Она билась в ограждение из костяных кистей и кричала диким голосом, но добраться до Влада не могла. Да Владу уже было не до нее. Он смотрел на друга детства с нескрываемым ужасом. Тот выглядел человеком и вел себя как человек, но ни амальгама, ни Кара его как человека не воспринимали.
Женщина болезненно зажмурилась. Она обратилась к Владу:
— Солдат, человек, Влад. Разблокируй спасательные модули. В этой комнате остался только один человек и ему должно спасти себе подобных.
Человек
Влад дернулся было воспротивиться. Сказать «да разве я могу тебя оставить?» Но вовремя одумался. Не просто может, это его долг – спасти людей. Кара, вернее то, чем она стала, больше в нём не нуждалась.
Мужчина бросился назад, в коридор, а оттуда к терминалу компьютера. Нужно было найти способ разблокировать спасительные модули и вывести людей к ним.
Стас не подумал останавливать человека. Единственный, кто был ему интересен, осталась стоять на месте – слияние трех существ – Кара.
***
Мы не сразу поняли весь ужас ситуации. Не распознали, не знали о подобной возможности. Даже не подозревали о подобной жестокости. Сейчас, когда наше сознание и тело близко к понятию полноценности, удается увидеть истинное лицо старого друга.
И не только лицо.
Суть слияния – в единении, в отказе от себя ради общего, ради нового, ради будущего. Люди не были готовы к подобному, и слияние с ними породило ужасных чудовищ: нас – неполноценный сплав трёх и… его.
Стас не являлся ни слиянием, ни полноценным, ни подобным нам, он вообще не относился ни к одной из известных форм единения. Ибо этот человек нашёл способ собрать души Гостей и пленить оных, используя их силы для себя. При этом он ничего не давал им, кроме тёмной пропасти своей души, в которой закрывал несчастных.
Словно повелитель Ада из старых сказок, он стоял, окруженный пленниками, увязшими в путах его души. Как звездочёт, сумевший поймать небосвод, темная фигура среди блеска тусклых душ.