«Что он делает вне станции? В космосе? В скафандре? Что случилось со спасительным модулем? Почему он ещё не стартовал?»
Прощание
Включив экстренное выжигание опасных форм жизни, Влад сразу же направился по самому короткому пути к жилым блокам. Но не пешком. В одном из коридоров лаборатории нашлась целая магнитная машинка, должная служить общественным транспортом на станции. Всего на тридцать человек, зато проворная и крепкая, амальгамы не могли сломать их с одного удара. Потому-то почти все эти машинки ушли на нужды солдат. И, как итог, превратились в металлолом. Удивительно, что эта сохранилась. Хотя в закрытую лабораторию доселе солдаты просто не заходили.
Влад подозревал, что крика системы будет недостаточно для убеждения людей покинуть безопасный угол. Даже если их обещают прокатить до следующего в бронированной машине с ветерком. Но прежде чем он успел начать выгонять трусов из укрытия силой, система оповестила о самоуничтожении станции.
Это подействовало лучше любых уговоров: люди ломанулись из-за бронированных дверей как крысы, даже забыв испугаться возможных встреч с амальгамами. Без вопросов загрузились и покорно расселись.
С амальгамами они таки столкнулись. С одной. В прямом смысле слова, на полной скорости. Тварь настолько качественно размазало по лобовому стеклу и стенкам магнитной машинки, что перед получившейся кашей спасовала даже их удивительная живучесть.
Выжившие амальгамы целенаправленно спешили в лабораторию или застряли в коридоре перед бойлерной, и потому больше не попадались на пути.
Огромное высокое помещение ангара, полное вытянутых в сигарету модулей, рассчитанных каждый на сто человек в гибернации, встретило напрягающей тишиной. Которую даже прибытие магнитной машины не развеяло, а будто очертило по контору красным.
Эту часть станции покинули одной из первых – модули заблокированы, что здесь делать? К счастью, не стали консервировать, так что Владу не пришлось сбивать пломбу, и двери распахнулись от одного касания ладони.
Первыми из машины вышли вооруженные солдаты:
— Чисто!
За ними ценные механики и пилоты, последними женщины и дети.
Механик забрался на один модуль, проверил его изнутри. Сразу после нырнул во второй, третий:
— Модули повреждены!
— Все?
Для того, чтобы вывести модули из строя, не обязательно прибегать к консервации: у части модулей отсутствовали детали, батареи, куски обшивки, а у одного с боку свисали механические потроха. У половины внутри всё раскурочено в хлам, а капсулы гибернации вырваны с корнем. Будто в салоне рванула граната.
— Пять, нет, шесть. Если и остальные три в таком же состоянии, то амальгам нам бояться смысла нет.
Обратный отсчёт начал напоминать звон похоронных колоколов.
Люди паниковали: кричали, плакали, молились, женщины прижимали к себе детей. Влад бессильно опустил руки, когда механик обрадовал:
— Этот модуль цел, у него только крепления повреждены.
Ножки креплений, на которых держались сигареты модулей, у спасителя людей были не просто повреждены, они будто приварились к обшивке.
— Диверсия?
— Наши хозяева очень не хотели, чтобы эту станцию кто-либо покинул. Пришелец он, или человек, — с досадой изрёк Влад.
Створки, должные выпустить спасательные модули, топорщили оплавленные края, как амальгама зубастые рты. Открыть автоматом подобное безобразие не было и шанса. Только лазерным резаком, вручную.
Однако стоит нарушить герметичность створок – и тут же космос ворвется внутрь ангара. Человек умрёт, не успев завершить начатое, будет по кусочкам транспортирован за борт через созданную щель. А значит, резать предстояло снаружи.
Модули являлись спасательными шлюпками, рассчитанными на загрузку людей на станции, сортировку спасенных по камерам гибернации, и выгрузку спящих на планете или другом корабле. У модулей не было возможностей подбирать пассажиров из космоса. Да и времени.
Герою останется лишь провожать взглядом удаляющийся модуль и ждать смерти от взрыва станции.