— Да, так понятней. Но всё же, я не поняла, кто такие амальгамы?
Влад скрипнул зубами и сказал:
— Зараженные люди. Они как бы слились в одно существо.
— А, поняла. Но скажи, как ты оказался втянут во всё это?
— Я – солдат. Меня назначили на станцию Фора-7 ещё до всех этих событий. И я попал под карантин. Ясно?
— Да, ясно. Мы стали ближе к пониманию произошедшего. Но это понимание принесло нам новые вопросы. Я думаю, ты не лжешь…
— Да с чего мне лгать?!
— Я думаю, ты не знаешь правды. Как жаль, ты бесполезен.
От услышанного человек меняется в лице. Смелость вновь покидает его, и он бледнеет в ожидании приговора.
Я подхожу к нему, и он вжимается в угол. Взрослый испуганный мужчина.
— Но ты всё же можешь помочь нам, — говорю я. — Отведи нас туда, где мы можем получить ответы. Откуда всё началось.
Адаптация
Влад шёл первым. Мы шли позади.
Я видела, как мужчина оглядывается. Взгляд, полный страха. Движения скованные, неуверенные. Внимание рассеянное.
— Если ты будешь вооружен, тебе станет легче?
— Да, — отвечает мужчина.
— Тогда найди оружие, человек.
Он поворачивается резко, на лице недоумение.
— Ты хочешь, чтобы я вооружился?
— Мы думаем, так ты будешь чувствовать себя уверенней.
— А если я нападу на тебя?
— Это было бы весьма глупо. Мы – всё, что отделяет тебя от смерти. Если мы не будем тебя защищать, ты погибнешь.
Влад переваривает нашу логику и кивает, соглашаясь. Но, несмотря на поиски, долго не может найти ничего подходящего для самообороны.
Коридор, по которому пролегает наш путь, всё такой же белый, в нём так же много размазанных красных полос и, опять же, нет тел убитых. Лишь раз попалось нечто, отдалённо напоминающее человека, вернее, нескольких людей, слитых воедино – амальгамы. Они мертвы, смотрят стеклянными глазами с разными выражениями на изуродованных лицах.
Печальное зрелище.
Мужчина обходит существо по дуге, сильно прижимаясь к стене. Мы же наклоняемся и долго смотрим на сплав тел. Появившиеся ЕГО кисти впиваются в плоть и рвут на куски. Вновь пол залит чёрным и вновь мне нехорошо. Не так, как в первый раз. Я не могу понять цели подобных экзекуций – чего мы ищем, исследуя останки подобным образом? ОН не может ответить. Пока не может.
Смотрю на Влада, которого едва не выворачивает от потрошения существа. Прикрываю глаза и поджимаю губы. Маска повторяет это выражение, осматривая выпотрошенный труп.
Другой раз нам встречается мёртвый человек – ему снесло полголовы, его ногу размочалили и съели, одну руку оторвали, во второй оружие. Влад сразу же отворачивается, не желая наблюдать, как мы выпотрошим его сородича. Однако, вопреки ожиданиям, мы просто проходим мимо. Обычные люди нас не интересуют. И наш проводник беспрепятственно забирает у трупа пистолет.
— Мы почти пришли, — говорит Влад.
То место, куда он приводит нас, вызывает неожиданное отвращение у ОБОИХ.
Всего лишь дверь. Такая же, как и все, но со сложным электронным замком сбоку и с дополнительным отверстием для ключа снизу замка. Мы отшатываемся, и я обхватываю тело руками. Оно больше не покрыто чернотой, и кожа кажется особенно мягкой, податливой, незащищенной. Шесть трехпалых кистей появляются из подпространства и загораживают меня от воображаемой опасности.
Я не хочу туда! Мы не хотим туда!!!
Влад вжимается в стену. Он целится в нас, но не стреляет.
— Нам страшно, — поясняю я.
Загораживающие меня кисти медленно тают и исчезают, однако дрожь не проходит. Маска скользит на лицо и это немного успокаивает.
— Мы не хотим туда. Но нам нужно знать.
Человек не может перестать нас бояться. Сил нет убеждать в обратном.
— Что за этой дверью?
— Лаборатория. Там изучали инопланетную жизнь, и также случилось заражение. Но ты же утверждаешь, что никакого заражения не было, да?
Смотрю на него хмуро. Принимаю свое нежелание переступать порог закрытой части станции, но осознаю необходимость этого действия.