Кетон уперся руками в матрас и приподнялся.
– Демоново дыханье, Майя! Ты совсем с ума сошла? Ты не можешь…
– Даже слышать ничего не хочу.
– Ты не можешь поехать, – закончил он, повышая тон. – Ты девчонка!
– Уже нет. – Я коснулась своих волос и стиснула зубы. – Я устала, что мне вечно твердят, будто я недостойна!
– Дело не только в том, достойна ты или нет, – ответил Кетон, кашляя в рукав. – Это вопрос традиции. Кроме того, девушке ни за что не позволят снимать мерки с императора.
Я невольно покраснела.
– Я поеду под видом тебя, Кетон Тамарин.
– Отец никогда не согласится на это.
– Ему и не нужно знать.
Кетон покачал головой.
– А я-то всегда считал тебя послушной девочкой. – Он лег обратно и смиренно вздохнул. – Это опасно.
– Кетон, прошу тебя… Я должна это сделать. Ради нас. Ради…
– Именно поэтому ты и не должна ехать, – перебил брат. – Хватит пытаться меня переубедить. Если будешь прикидываться парнем, то не можешь думать как девушка. Не смотри постоянно в пол. Смотри мужчине в глаза, когда говоришь с ним, и ни в коем случае не смущайся.
Я быстро подняла взгляд.
– Я не пытаюсь тебя переубедить! И не всегда смущаюсь.
Затем я снова потупила взгляд, и Кетон застонал.
– Прости! Ничего не могу с собой поделать. Это привычка.
– Тебе никогда не сойти за парня. Ты закусываешь губу и смотришь в пол. А когда не смотришь в пол, то поднимаешь взгляд к небу.
Я возмущенно вздернула подбородок.
– Вовсе нет!
– Продолжай в том же духе, – поощрил меня Кетон. – Кричи громче. Парни злые и заносчивые. Им нравится быть лучшими во всем.
– Думаю, это только ты такой, Кетон.
– Жаль, у меня нет времени, чтобы нормально тебя натренировать…
– Я выросла в доме с тремя братьями и прекрасно знаю, как ведут себя мальчишки.
– Неужели? – Кетон нахмурился. – Ты из деревни, Майя. Мало что знаешь об окружающем мире. Всю свою жизнь ты шила в уголке нашей лавочки.
– А остаток жизни буду шить в уголке дворца.
Он скривился, будто я лишь подтвердила его точку зрения.
– Просто старайся говорить как можно меньше. Не привлекай к себе внимания. – Кетон убрал руки за голову. – Люди видят только то, что хотят видеть.
Мудрость в его печальном голосе напомнила мне об отце.
– Что ты имеешь в виду?
– Именно то, что сказал. Ты шьешь лучше всех в этом мире. Сосредоточься на этой мысли, а не на том, какого ты пола. – Брат поднялся на локти, изучая меня. – Финлей был прав. Со спины ты действительно похожа на парня. А учитывая веснушки, ты не такая бледная, как большинство девушек… Отец слишком много времени позволяет тебе проводить на солнце.
– Кто-то же должен собирать шелкопрядов, – раздраженно ответила я.
– Ты не особо фигуристая. – Кетон прищурился. – И голос у тебя не мелодичный. Петь ты никогда не умела.
Я чуть не швырнула в него одежду от обиды.
– Я не пытаюсь стать наложницей!
Кетон цокнул языком.
– Не морщи нос и старайся не улыбаться.
– Вот так? – спросила я, копируя гримасу, с которой он спал.
– Уже лучше. – Он отклонился, на губах заиграла легкая улыбка. Но она исчезла так же быстро, как появилась. – Ты уверена, что хочешь этого? Если император узнает… если вообще кто-либо узнает…
– Меня убьют, – закончила я за него. – Понимаю.
Но это была моя лучшая возможность позаботиться о семье. Мой шанс стать настоящей портнихой, лучшей во всей Аланди.
– Это хороший заработок, – твердо произнесла я. – Все деньги я отправлю домой. Кроме того, – выдавила улыбку, – я уже отрезала волосы.
Кетон вздохнул.
– Не могу поверить, что говорю тебе это, но будь осторожной.
– Буду.
– Я жду историй о придворных дамах по твоем возвращении, – простодушно сказал брат. – И об императоре Ханюцзине. – Напрягся. – Возможно, ты даже увидишь шаньсэня.
– Обещаю, – ласково ответила я. – Вернусь с кучей историй.
Я посмотрела на трость, которую купила Кетону, как только он вернулся домой месяц назад. Брат к ней даже не притронулся. Чем она поможет, если он едва мог шевелить ногами?
– Возьми ее, – сказал Кетон, наблюдая за мной.
Дерево было шероховатым и впивалось в ладонь. И хорошо – немного боли будет напоминать мне, что нужно постоянно быть начеку.
– Обещаешь, что постараешься ходить? – спросила я. – Хоть по чуть-чуть каждый день.
– Я буду делать по шагу каждый день, пока тебя не будет.
Этого было достаточно, чтобы укрепить мою решимость. Я поцеловала его в лоб.
– Тогда надеюсь, что я буду отсутствовать очень долго.
…
Пока отец спал, Кетон просвещал меня, как вести себя по-мужски. Как басовито смеяться, чтобы звук будто вырывался из глубины живота, как довольно кряхтеть после вкусной трапезы, как кривиться после глотка крепкого вина. Научил меня, что не нужно просить прощения за отрыжку, выпускать газы, не скрывая этого, и сплевывать каждый раз, когда кто-то осмеливается оскорбить мою честь.