— Не переживай, — я его тут же «утешила», — во мне еще много неизведанных тайн.
— Я знаю, что с тобой не соскучишься, но тема Мудрецов закрыта.
Придется пользоваться запрещенными приемами. На что только не пойдешь ради красивой свадьбы! Грустно улыбнувшись и опустив плечи, я едва слышно пробормотала:
— Ты настолько во мне не уверен, что даже не хочешь спросить, что я думаю по этому поводу? Может быть, узнав все, я сама поддержу твое решение?
Самаэль стиснул зубы и продолжал молчать. Иногда мне кажется, что он камень, а не мужчина.
— Скорее он боится, что, узнав о жестоких нравах племен Ледяного Острова, невеста в ужасе сбежит, — подсказал Эспиноса, добровольно играя роль арбитра или… кукловода?
Оставив жениха на некоторое время в покое, пусть подумает и осознает глупость подобного поведения в отношении меня, я подошла ближе к главе Святой Инквизиции и встала напротив него на расстоянии вытянутой руки.
— А что вам до племен? До их традиций? До нас, в конце концов?
Эспиноса спокойно выслушал мое недовольство его вмешательством в наш тесный круг и ответил:
— Потому что то, что делают Мудрецы, может решить сразу несколько проблем.
— Ваших? — уточнил Самаэль с присущим ему сарказмом.
— Наших. У нас с вами общие проблемы, которые пришло время решить. Догадываешься, почему я упомянул твою расу? Думаю, ты уже понял, что твоя кандидатура в мужья Ярославе меня полностью устраивает.
— Это очень важное сообщение, буду иметь в виду, — хмыкнула я, но тихо.
Самаэль задумался, на скулах заиграли желваки, а потом он неуверенно кивнул. Эспиноса, словно получив разрешение, пояснил:
— Мудрецы Севера — это девять старцев, по одному от каждого значимого рода синигами. Они по сути своей собиратели лучших качеств молодых соплеменников. Ничего нельзя взять, не отдав. Процесс полностью основан на этих правилах… В момент соединения двух судеб, Мудрецы дарят паре связующую их нить, взамен забирая одну из способностей женщины или мужчины. Выбор падает на того, кто обладает более необычным даром.
Я слушала очень внимательно, понимая, что Самаэль пытался защитить меня до последнего. Было и так ясно, что Мудрецы хотели что-то забрать именно у меня. Это не гордость из-за уникальности моей личности, просто и так понятно, что никто в добром здравии и трезвом уме не забудет ущипнуть «кусочек» от химеры.
— Зачастую это все же женщины, — продолжил гость, — у некоторых забирали дар красоты, способность к пению, магические навыки. Была девушка, у которой забрали зрение, но пара так любила друг друга, что пошла на это.
— А если не соглашаться на такой «обмен», то избранница впадает в полную власть мужа, — продолжил Самаэль, — именно так произошло у Браоза и Лисаветы Монфор. Ты должна их помнить.
Забыть погибшую жену курсанта, оказавшегося одним из некромантов, я не смогла бы при всем желании. Только любовь там была исключительно у Лисаветы, тогда как Браоза просто все устраивало. Наверно, он, поэтому отказался от полной формы бракосочетания, ограничившись рабским положением жены.
— В нашем случае, был дан такой же выбор… Я не хочу никаких жертв.
— Либо отдать дар невесты, либо сделать Самаэля твоей личной тенью, — проговорил Великий Инквизитор, — так получилось, что твоя кровь подавляет волю избранника. Если бы не сущность химеры, все было бы наоборот. Эль знает, что ты не пойдешь на то, чтобы он стал рабом в твоих руках.
Спасибо моему прадеду еще раз, ко всему сумел приложить руку.
— Не вижу проблем, — пожала я плечами, — пусть забирают то, что им там нужно. Самаэль, видишь, ничего страшного не произошло. Надо было тебе изначально обо всем мне рассказать, сразу бы обо всем и договорились!
Синигами пытливо посмотрел мне в глаза, и в этом время я старательно улыбалась, чтобы успокоить его. Только что-то мне подсказывает, что одних улыбок маловато.
— Ты не понимаешь! Я не хочу, чтобы ты выбирала… Ты даже не знаешь, что именно они хотят!
— Чтобы это не было, я уверенна: дар стоит того, чтобы жить с любимым мужем в спокойствии и счастье. Столько лет жила без этих ваших способностей, даже не зная имени матери и столько еще прожив без этого.
Я никогда раньше даже намекала, не говорила о любви к нему, до конца, не будучи уверенной ни в нем, ни в себе. И сейчас услышав об этом, Самаэль в отчаянье схватился за голову.
— Я знаю, что это дело всей твоей жизни… Нельзя отобрав одну любовь и цель, пытаться заменить ее! То, что истинно, не должно иметь жертв!
— Ты старше меня в несколько раз, а веришь в предания старины? Ты всегда и за все должен платить. А как иначе? Как по-другому ты будешь ценить то, что у тебя есть, то, что получил?
Самаэль сдался не сразу. Было видно, что он ни в чем не уверен, но знал, что я в любом случае от него не отстану, пока не узнаю все, что хочу.
— Им нужен дар твоей крови, так что после этих Мудрецов ты не сможешь никому помочь. Придется забыть и об Ассоциации, и обо всем, что с этим связано…
— Мне кажется, вы торопитесь, юноша, — встрял Эспиноса, — тем более что все продемонстрированное Ярославой не является продуктом крови химеры. Это исключительно ее знания и наработанный опыт. Так что из-за Мудрецов ставить крест на Ассоциации я бы не стал. Я внимательно следил за всем, что происходило в лечебном крыле аз-Зайтуна. И мало того, что я впечатлен результатами, мне очень нравится сама идея лечения с помощью лекарств, а не только с помощью магии. Возможности целителей сильно ограничены по сравнению с тем, что демонстрировала ваша невеста.
— Верно, на одну лишь магию полагаться нельзя… — пролепетала я и тут поняла, ЧТО именно он сказал.
Великий Инквизитор, устроивший войну против некромантов и всех мероприятий, где людям делали надрезы, проколы и прочее, заявил, глядя мне в глаза, что мои идеи ему нравятся! При этом Эспиноса давал добро на брак с Самаэлем, при котором я лишусь способностей химеры. Хотя по идее за моим феноменом должна выстроиться огромная очередь исследователей и в первую очередь именно из его ведомства!
Самаэль тоже не понимал, с чего мы удостоились такого почетного внимания со стороны Святой Инквизиции. Одних они ведут на костер, а других под венец?!
— Я все же никак не могу понять, какое вашей организации дело до нас?
— Не стоит так волноваться. Просто случилось то, чего я боялся: начала просыпаться демоническая часть крови Ярославы. Это очень опасно и в первую очередь для нее самой. Видеть ее среди пациентов нашей Школы или в камерах для одержимых, мне бы не хотелось. Поэтому здесь всего два пути…
— Мудрецы могут заблокировать проявления злой крови Яры, — догадливо протянул Эль, — забрав дары химеры, пусть с ней уйдет и сила целителя…
— Она ее не развивает, если ты не заметил. Так что ей это только на пользу. Особенности химеры не будут отвлекать от знаний ее мира, — кивнул Эспиноса, — либо ей придется отправиться со мной в Толедо. Несмотря ни на что, я не могу рисковать людьми и теми, кто хочет встать под нашу защиту. Демоническую сущность может контролировать только чистокровный демон. Лукос поставил эксперимент, и я не хочу знать, чем именно он может закончиться.
Самаэль, да и я тоже, были в ужасе от призрачно обозначенных перспектив. Становиться монстром я не планирую.
— Я тоже не хочу, — быстро заявил Эль.
— А я хочу, — громко произнесла я, привлекая к себе внимание, — хочу знать, что значит «несмотря ни на что»? Вам не кажется, что это выходит за рамки обычной вежливости?
Великий Инквизитор наверняка ждал этого вопроса, поскольку с готовностью сорвал капюшон с головы.
— Вам придется дать магическую клятву о том, что сейчас увидели и еще услышите. Я очень не люблю сплетни.
— Я-я даже понимаю п-почему… — пропищала я тоненьким голоском.
Ожидая чего угодно, мне в голову не могла прийти мысль о том, что почетный пост Великого Инквизитора может занимать демон! Я никогда не видела их раньше, даже на иллюстрациях в книгах, но сразу поняла, кто передо мной. Темная кожа, подозреваю, что красного оттенка, без нормального освещения точнее не понять. У желтых глаз, делавших похожими Эспиносу на рептилию, кожа огрубела и потрескалась, образуя глубокие складки. Лицо какое-то плоское, то же отсутствие носа, как и у орков, нет ресниц и бровей. Шевелюры тоже нет, уши заостренные, мочки странной каплевидной формы. Зато темные рога, отдающие металлическим блеском, были роскошны. Их было два, в форме полукруга. Они чуть изгибались на концах, как у быков и хищно целились прямо в сторону предполагаемого противника.