— Когда-нибудь мои сородичи все равно найдут лазейку, чтобы получать больше энергии, — уверенно заявил Эспиноса, — но, чтобы этого не случилось прямо завтра, некромантов и объявили вне закона.
Да, сильно пострадало искусство врачевателей, магам запрещены манипуляции с кровью и некоторые люди были просто обречены на смерть от болезней. Только магия некромантов настолько тонка, чтобы работать с эфирными планами живых организмов и вмешательство других специалистов не приносило никакого результата. Но другого выхода просто не было: большая часть некромантов попала под влияние демонов.
Услышав такую точку зрения, я поняла ее и возможно когда-нибудь сумею принять. Но сейчас недоумение все равно никуда не делось: почему все так любят идти самыми легкими путями? Почему-то я не сомневалась, что, если бы инквизиторы захотели, но нашли способ решить проблему магии крови менее… радикально.
— А вот с Сангреалем все сложнее… — продолжил демон, — долгое время мы не имели понятия о Лукосе, как о противнике. Да и создание этого артефакта не было инициировано со стороны демонов. Лукосу было мало последователей его идей, ему хотелось больше известности, власти и силы. Он мечтал, чтобы о нем говорили больше и именно как о Шимаре, а не продолжателе рода Эрве. Пользуясь поддержкой королевской семьи и других придворных, он в обход волеизъявления Инквизиции пыталась создать химеру…
Лукос хотел убедиться, что его дети смогут унаследовать приобретенную им силу и умения через кровь. Эта идея не была лишена смысла, так как он на самом деле изобрел ритуал, при котором полученная особь могла не только полноценно развиваться, но и наследовать лучшие качества родителей. Сангреаль, в основу которого вошла кровь многих рас, наделял своего хозяина невероятными возможностями. Только ему не удалось попользоваться им свое удовольствие: кто-то из помощников вскоре украл магический кубок. Даже не знаю, радоваться этому или нет? Наверно все-таки первое, а то мало ли как Лукос придумал бы спустя какое-то время как можно использовать артефакт.
— И когда же вы узнали, что именно Лукос за всем стоит и кто помогает ему? — негромко проговорила я, — и почему после этого ваша всесильная организация, перед которой робеют даже короли и… не покарала тех, кто прикрывает его? Он ведь не только поставлял демонам новые жертвы через свои чудовищные ритуалы, но и, по сути, пытался вывести новую расу. Если бы он не умер, а ускользнул снова, то когда-нибудь в тот мир пришли бы создания гораздо страшнее демонов.
Ведь не обязательно же химерам наследовать не только лучшие качества своих родителей, они вполне могут отличаться чем-то еще? А избранным всегда мало места под солнцем, эра человека и других рас рано или поздно пришла бы к закату. Демоны не стали бы уничтожать все живое: им ведь нужны источники наслаждения? А химерам нет.
— Мы все поняли, когда Сангреаль начал забирать жизни тех, кто им пользовался… У Лукоса, к примеру, эта чаша не забирала много сил, как у своего создателя, а вот других выпивала до дна.
После слов демона, я вспомнила странные ощущения во время использования Сангреаля и, не удержавшись, передернулась. Если бы во мне не текла кровь Лукоса, то, скорее всего я бы сейчас здесь не сидела. Это движение не осталось не замеченным, и взгляд Эспиносы ощутимо прожег все мое нутро. Мысленно запаниковав, я ответила демону самой лучезарной улыбкой, на которую была только способна. Но этот гад нисколько не проникся моим обаянием и подозрительно поинтересовался:
— К сожалению, чаша считается утерянной, но… Может ты что-нибудь слышала? Лукос что-нибудь говорил по этому поводу?
Недолго думая, я приняла серьезный вид, будто всеми силами пыталась вспомнить о Сангреале и с наигранным разочарованием ответила, что девичья память очень коротка. Даже полный идиот тут же сообразил бы, что это вранье, но именно этого я и добивалась. Пусть не думает, что я возьму и растаю от внезапно нахлынувших чувств и примусь выкладывать все тайны мирозданья.
Эспиноса недаром занял место Великого Инквизитора, потому что с полу взгляда все понял именно так, как надо и давить на меня не решился. Не сомневаюсь, что, подготовившись, как следует, он вернется к этому вопросу, и я подумаю, стоит ли овчинка выделки. Со мной можно только договариваться и никак иначе.
— Значит, в ближайшее время мы услышим о громких чистках в рядах магов, — резюмировал Самаэль. Его очень раздражал наш взаимный обмен многозначительными взглядами.
Эспиноса, чуть улыбнулся, показывая, что оценил мой тонкий намек и кивнул.
— Уже начались, и они коснутся не только обычных магов или Ордена, в котором даже после последней зачистки остались те, кто верен демонам. Не думаю, что его величеству Уэстфорду удастся долго удерживать власть после того, как инквизиторы официально предъявят обвинения его супруге. Свои же придворные его и снимут.
— Плевать на Уэстфорда и его супругу, — равнодушно отозвалась я, хотя малолетнего принца было жалко, он-то ни в чем не виноват, просто ребенок, — что будет с нами?
— А я все думал, когда ты решишься задать этот вопрос, — в шутливой манере отозвался Эспиноса, но надолго его не хватило, и он тут же посерьезнел, — это зависит только от тебя.
— Выбор, я так понимаю, не велик.
Может попроситься обратно, в Москву? Клятвенно пообещать, что никогда и никому не расскажу про Хаадрад и магов? Мысль неплохая, но без Самаэля мне ничего этого не нужно, а там он не выживет.
— Кровь демона вряд ли перестанет проявлять себя, — жестко припечатал Великий Инквизитор, — поэтому либо ты последуешь за некромантами, либо пройдешь через руки Мудрецов Севера.
И почему демоны так любят сводить все к пошлости и грязи? Я-то приготовилась к долгим уговорам, что без меня этот мир просто погибнет, а Эспиноса сразу дал понять, что не очень-то я здесь и нужна. Как неприятно это осознавать, но он прав: выход один. Но ведь никто не мешает мне поторговаться, верно?
— Через руки не пойду, — тут же предупредила я, нахмурившись, — лучше уж в ваши застенки. Буду проверять насколько крепкие нервы у стражей Инквизиции.
— Я тебя им не отдам, — тут же вставил Самаэль, приняв наш разговор за чистую монету, наивный, — он сказал, что Мудрецы смогут помочь и забрать у тебя все лишнее…
— Они там много чего определят в свою пользу, я потом останусь ни с чем… Лучше буду гордым орлом, вскормленным в неволе!
Не знаю почему, но синигами обиделся. Это было видно по тому, как мгновенно вспыхнул опасный огонек на дне его глаз: черные зеркала на лице тут же бешено заблестели.
— Что, брак со мной тебе настолько не приятен?
— Совсем недавно он был неприятен тебе. С появлением всемогущего свекра что-то изменилось?
Демон поперхнулся, но встревать не стал, почуяв, что ему сейчас не совсем рады. Только на Самаэля мой провокационный вопрос не произвел должного эффекта, он словно ожидал нечто подобное и был к этому готов.
— Изменилось, — невозмутимо кивнул синигами, сверля меня странным взглядом в упор, — я хочу, чтобы ты была рядом со мной, а стала пособием для молодых курсантов Школы Инквизиторов.
Мне бы тоже этого хотелось, но согласиться на все сразу я просто не могла. Вот так всегда! Стоит женщине получить то, чего она так долго ждала, как оказывается, что нужно что-то еще. Зачастую, даже неважно, что именно, но без этого ничего не выйдет. Я решила посмотреть на реакцию Эспиносы и зашла издалека.
— Ты же сам говорил, что не хочешь портить мне жизнь и заставлять выбирать между призванием и собой. Меня не пугает роль подопытного кролика, может, со временем, это даже понравится.
Самаэль скрипнул зубами, а Великий Инквизитор хмыкнул и лениво бросил:
— Боишься, что после свадьбы останешься не у дел?
— Этого вам надо бояться, — просветила я демона по доброте душевной, — нерастраченная женская энергия знаешь, к чему ведет?