В глаза ударил яркий свет и, прикрыв их ладонью, я решительно шагнула вперед. Преодолев световое препятствие, мне, наконец, удалось разглядеть, куда же меня занесла моя неугомонная натура.
— Добрый вечер, — вежливо кивнула я трем молодым людям, которые с самым блаженным видом сидели в удобных на вид креслах.
Комната была не большой, без окон и освещалась лишь небольшим магическим шаром, который сам по себе висел под самым потолком. Мужчины переглянулись между собой и, не сговариваясь, встав, направились ко мне. Если это мое испытание, то можно даже не рыпаться, потому что мне точно их не победить.
Робко улыбнувшись, я попыталась решить дело миром.
— Может, поговорим?
Глава вторая. Верный недруг
Глава вторая. Верный недруг
Разговаривать они не хотели, продолжая меня разглядывать с каким-то странным интересом. Думаю, если бы им дали микроскоп, и они знали, что с ним делать, то меня быстренько разобрали бы на материал для исследований. Иначе затем так пристрастно разглядывать мою персону, хотя сейчас там особо не было на что любоваться.
Вперед, растолкав двоих долговязых парней, облаченных в кольчуги очень дорогой, тонкой работы, судя по всему, эльфийской, вырвался парень с задорно блестевшими серо-голубыми, слегка раскосыми глазами. И даже несмотря на темные вихрастые волосы, которые вопреки закону притяжения торчали во все стороны и загорелую, шоколадную кожу, он был чертовски похож на отъевшегося лиса. Детские ямочки на чуть полноватых румяных щеках, походная одежда темно-рыжего цвета только добавляли сходства с этим зверем. Ростом паренек был почти с меня, что значит гораздо ниже других представителей сильного пола, но судя по широкой радушной улыбке, данное обстоятельство его нисколько не смущало.
— А я вас заприметил еще у ворот и даже ни минуты не сомневался, что вы окажетесь в числе тех, чью кандидатуру одобрит Оракул, — молодой человек почтительно склонил передо мной голову.
Этого я никак не ожидала, заранее приготовившись к тому, что многие соискатели, да и просто члены Ордена будут плевать мне вслед. Разумеется, когда я этого не вижу, мы ведь все из себя исключительного приличные люди с высокой культурой. Но больше всего меня смутила фраза о том, что я уже оказалась в числе тех, кто прошел испытание, потому что раньше мне казалось, что эта беседа была только подготовкой к какому-то важному действию.
Я уже открыла рот, чтобы уточнить этот вопрос, но молодой человек, едва касаясь моего локтя короткими пальцами с широкими фалангами, осторожно отвел меня в сторону, оставив тех двоих на месте. Мужчины переглянулись, но настаивать на нашем обществе, к счастью, не стали и вернулись в свои кресла. Конечно, какой-то откровенной агрессии они ко мне не проявляли, но не нужно было быть эмпатом, чтобы понять, что мне здесь более чем не рады. Да и плевать, я не мешок с деньгами, чтобы все падали от моей персоны в обморок от восторга.
— Не поверите, но на самом деле я давно мечтал с вами познакомиться, — понизив голос до интимного шепота, пробормотал парень, — и когда месяц назад отец сказал, что в этом году сама Ярослава Краснословская, приемная дочь Великого магистра, прибудет в Миравет, я готов был пуститься в пляс. Меня остановило только то, что это бы странно выглядело, но я, правда, очень рад видеть вас здесь.
Понятия не имея, откуда обо мне мог узнать человек, которого мне никогда до этого момента не доводилось видеть, я растерянно пробормотала:
— Ну, хоть кто-то рад меня видеть в этой обители.
Мужчина обаятельно улыбнулся, продемонстрировав мелкие, но ровные и острые зубы:
— Не думайте ни о ком плохо, Ярослава, просто вы первая женщина в истории Ордена, которая решилась пройти через жесткий отбор в ряды рыцарей, а это знаете ли, колоссальный вызов обществу. Сегодня вы присоединяетесь к храмовникам, а завтра поднимется вопрос о женских правах повсеместно. Мало кому может понравиться, что его супруга, сестра или дочь, начнет свободно изъявлять свою волю, не посчитавшись со старшим в семье. Куда мы скатимся?
Я сморщилась от подобного заявления, потому что не собиралась нарушать местные традиции и устои, боже упаси ввязываться в столь неблагодарное дело. На самом деле меня интересовала только моя собственная свобода и жизнь, а остальные могут вариться в своем котле сколько угодно, если им так нравится. Я не спасительница мира, да и кому помогать: здесь все устроено так, что никому ничего не надо, а женщин вполне устраивает та жизнь, которая спокойно течет уже много веков без изменений.
— Никуда вы не скатитесь, а если и катитесь, то меня это не интересует, — заверила я собеседника в своих самых честных намерениях, — мне это нужно только для себя, так что не беспокойтесь, никого больше это не коснется и толп девиц, желающих попасть в эту обитель, вы вряд ли когда-нибудь увидите. Лучше скажите, откуда вы так хорошо осведомлены обо мне?
Молодой мужчина хитро сощурил глаза, ни дать ни взять, упитанный хищник, развалившийся после удачной охоты и ужина у себя в теплой норке:
— В мире мы насчитаем не больше пяти десятков переселенцев из других параллелей, и моя семья давно занимается изучением вашего феномена, вы не первая, кто в первый год своей жизни у нас так громко заявил о себе. Поэтому за иномирянами принято следить на государственном уровне и мне бесконечно жаль, что вы уже выбрали для себя гражданство. Я бы с удовольствием пригасил вас к нам, в Южные земли.
Услышав это, я не удивилась, но категорически запротестовала:
— Вы, наверное, меня с кем-то путаете, потому что я не только не заявляла о себе, но тихо сидела в стенах аз-Зайтуна и старалась хоть что-то понять о себе и разобраться в происходящем. Так что мне не до ваших придворных игр, уж извините.
Моя горячность нисколько его не убедила, даже напротив, развеселила. Мы как раз отошли в противоположный от других соискателей угол, и любезно поддерживая меня за локоток, он помог мне присесть на свободный, грубо сколоченный дубовый стул. Расположившись напротив меня, Лис, как я окрестила его про себя, шепнул:
— Леди Ярослава, вы могли даже просто уйти в монастырь и не высовываться оттуда, но о вас все равно бы говорили хотя бы из-за участия в вашей жизни таких одиозных фигур, как сэр Озрельн, наш Великий комтур и правой руки Великого Инквизитора, господина Гаспара де Кирога. Ох, не спорьте, по вашим глазам вижу, что вы хотите опровергнуть степень их попечения о вас, но вы же не будете отрицать, что лично знакомы с каждым из них?
Меня все больше и больше увлекала подобная осведомленность моего собеседника, особенно если учесть, что он так ловко повернул разговор, что «забыл» представиться и я понятия не имела, перед кем открываю душу. А ведь в этом мире надо быть очень осторожной, иначе потом можно получить ворох проблем, с которыми уже не справишься.
— Давайте не будем вводить друг друга в заблуждение, — вместо ответа улыбнулась я не менее широко, нагло используя жест собеседника, — и называть меня леди тоже не надо, я не знатного происхождения и моя фамилия не значится в ваших списках, как дворянская.
— Насколько помню, вы дочь одного из известных исследователей, а при жизни он был из довольно богатого рода виконтов Эрве.
— Я от нее уже один раз официально отказалась и не горю желанием возвращаться к этому вопросу.
Услышав эту ненавистную фамилию, я против воли поджала губы: именно из-за родственничков меня и вытащили сюда менее чем год назад и едва не отдали на съедение некромантам, которые решили, будто я могу и хочу занять свободное место в высшей иерархии секты. Стать той же, кем и был виконт Эрве, в мире более известный как некромант и врачеватель Лукос Шимаре.
Именно тогда я и познакомилась с Инквизицией и, в частности, их кардиналом, надо сказать, очень неприятный был тип, но дело свое знал и изловил на своем веку немало некромантов. Раньше я думала, что инквизиторы воюют против нечистой силы и с успехом сжигают на костре ведьм, но здесь они заняты поимкой более опасных существ: низших демонов, паразитирующих на живых и некромантов, которые ставят запрещённые опыты с кровью и телами почивших.