— Подожди, Сэйн. Объясни толком, что ты делать собираешься?
— Группа л'леров — единое существо. Вы уже сейчас чувствуете, что накрепко связаны друг с другом. И ничто не сможет разорвать вашу связь. Даже смерть не может… А я сейчас проведу через вас поток энергии. Посмотрим, как вы ее распределите. Именно от этого будет зависеть, кто в группе станет ведущим, кто контролером, кто проводником. У каждого в группе свои функции. И хотя все вы взаимозаменяемы, у каждого будет лучше получаться что-то одно… Так яснее? Сейчас я хочу выяснить, кто из вас кто.
В тот же миг группа увидела сгусток невидимой, но ясно ощущаемой энергии в руках старого райдока. Она концентрировалась в его руках, сгущалась, становилась все отчетливей и отчетливей. Наконец, шар взорвался радужными цветами и устремился к л'лерам, наполняя их новой силой, слишком огромной для того, чтобы оставить в себе. Перебрасывая друг другу радужные потоки, они старались уравнять энергию, разделить ее со всеми. И все равно ее оставалось очень много. Слишком много, чтобы они могли равномерно распределить силы между собой. А все попытки сбросить излишки во внешний мир быстро и неумолимо пресекались Сэйном.
Что-то шло не так. Райдок отчетливо понял это, когда в десятый раз остановил сброс энергии, снова направив ее в группу. Они не справлялись, силы оказалось слишком много.
Одиннадцатая попытка прошла успешно. Воин связи не стал мучить дальше новую группу и исключил излишки.
— Получилось? — измотанные л'леры тяжело дышали, с надеждой глядя на райдока. А тот задумчиво рассматривал их Звезды, пытаясь понять, что не так.
— Скажем, не совсем получилось. Почему-то самый большой кусок у вас остался нераспределенным. Словно у вас нет ведущего… Но такого просто быть не может!
— Может, ты просто ошибся с количеством энергии?
Райдок покачал головой.
— Не ошибся. Это стандартный тест для распределения сил группы. Его даже на новичках применяют, кто еще и не знает, как с энергией работать. А вам-то уже приходилось. Так что я пока не могу представить, что с вами делать. Непонятно, как с вами общаться без ведущего, именно на нем координация группы. Это потом любой может заменить его, а сейчас, на стадии ученичества, каждый может отыгрывать только свою роль. И ничью другую. Чревато.
— Тогда что делать?
— Не знаю пока. Вернется пара — посмотрим.
По улицам большого города шли двое. Обычные люди, ничем не выделяющиеся из толпы, вечно куда-то спешащей по своим делам. Но они шли медленно, словно просто гуляя, разглядывая красивые чистые улицы — на самом деле внимательно вслушиваясь в каждый звук, замечая каждый перелив цвета, каждого человека из многоголосой толпы. И где-то далеко, в глубине, ровно билось сердце огромного мегалополиса.
— Что скажешь?
— Пока ничего. Вроде бы, обычный город… Чистый, — Арлен улыбнулся. — Пока не заметил, чтобы что-то представляло большую опасность.
— Ночи дождемся, — отозвалась девушка, разглядывая витрину. — Как правило, темная сторона города лучше всего познается именно в это время. Возможно, вероятности сместились так, что мы пока не видим всего ужаса этого мира.
— Надо будет и по другим странам так же пройтись. Кто знает, насколько у них прошла культурная дифференциация…
— Насколько бы не прошла — всегда найдутся мерзости, скрытые на дне. Тут не то что дифференциация — Сплетение поможет не сразу. Видел же новые миры… Да и кто сказал, что а мирах Сплетения все гладко и пушисто? Нам достаточно вспомнить хотя бы свое детство — тьма является неотделимой стороной жизни людей. Не бывает иначе, нет идеала во Вселенной. Ты же видел изнанку Анероя.
— Видел, — Арлен обнял за плечи Эрину. — Но все равно… Этот мир достаточно развит технологически, чтобы встретить Сплетение без проблем, возникающих в средневековье.
— Проблемы все равно будут…
— А куда без них? Наша задача теперь состоит в том, чтобы максимально подготовить Землю.
— Наша задача в том, чтобы спасти ее от Портала, — грустно улыбнулась она. — Не вечно же планете обеспечивать энергией сеть. Так что нам сначала надо выжить.
— Куда мы денемся…
Сумерки медленно опускались на город, окрашивая его в багрово-красные тона заходящего солнца, которые постепенно потухали, сменяясь веселыми неоновыми вывесками.