– Не успел расслабиться… – Я ухмыльнулся. – Тебе бы аналитиком служить в какой-нибудь серьезной государственной "конторе". Глаз – алмаз. А голова – компьютер.
– Не нужно нам ля-ля. Не лакируйте грубую действительность, юноша.
– За юношу спасибо. Меня давно так не называли. А что касается действительности, то ее не украсит даже импортный позолоченный багет… – Тут я запнулся; мне очень не хотелось ее расстраивать сообщением о новом набеге ментов. – Кстати, ты сильно голодна? – Чтоб потянуть время, я резко изменил тему разговора.
– Я сейчас на еду смотреть не могу. А ты мозги мне не компостируй. Что-то стряслось?
Каролина пыталась держаться стойко, но ее голос предательски дрогнул.
– Угадала. Правда, пока ничего серьезного, однако… – Я развел руками. – Поживем – увидим. Приехал майор Усольцев, опер угрозыска. Уж не знаю, что ему еще нужно.
– Обыскивать… не будут? – Она смотрела на меня как затравленный зверек.
– С какой стати?
– Ну, не знаю… Мало ли что…
– Для этого нужны серьезные основания. Лично я пока ничего криминального не совершил.
Я пытался выглядеть уверенным и спокойным. А сам в этот момент думал: "В таких глубинках, как наша, дорогая, живут не по закону, а по понятиям. Конституционные права для провинциальных бонз и чиновников чаще всего пустой звук. Так что если пришла беда, то открывай пошире ворота. Хорошо бы мне ошибиться в своих нехороших предположениях…".
– Ты… не сдашь меня? – Она попыталась заглянуть мне в глаза.
– Милиции? А разве есть за что?
– Нет!
Девушка сказала это чересчур поспешно, и у меня снова появились подозрения.
– Тогда не гони волну раньше времени. И запомни на будущее: свое слово я держу всегда. За что, кстати, был не раз бит. Как в прямом, так и в переносном смысле.
– Я надеюсь…
– Надежды юношей питают… Одна к тебе просьба: ни в коем случае не выходи наружу. Пока не дам добро, сиди здесь как мышь в подполе.
– Я буду сидеть… сколько нужно.
– Надеюсь на твое благоразумие. Это, прежде всего, в твоих интересах.
– Да…
– Все, я ушел. Приду только тогда, когда буду уверен, что за мной никто не следит.
– А разве такое возможно?
– Еще как возможно. Но только в том случае, если у кого-то большие проблемы с законом. У меня их нет.
Я поторопился уйти, чтобы успеть до прихода Усольцева побриться и принять душ. Сейчас мне было не до дискуссий.
Для маскировки – и не только – я захватил из погреба бутылку виски, кока-колу и банку маслин. Как-никак, а я все-таки жду гостя. Того, что хуже татарина, если верить поговорке.
Глава 19
Усольцев появился на пороге в тот момент, когда я начал готовить свое фирменное блюдо – карасей в сметане. Они лежали в холодильнике (уже почищенные), и я не успел их разморозить, но мне нужно было спешить.
Я надеялся, что аппетитный запах стряпни побудит майора составить мне компанию за завтраком. Чтобы под рюмку я мог поговорить с ним по душам. Гляди, удастся вытянуть из него хоть какую-то информацию.
– Место встречи изменить нельзя, – с иронией резюмировал я ситуацию, когда он чересчур вежливо, как для видавшего виды опера, сказал мне "Добрый день". – А вот какой сегодня день – добрый или не очень – выясниться через некоторое время. Я не прав?
– И да, и нет, – неопределенно ответил Усольцев и устроился в кресле. – Нужно поговорить.
– Для протокола?
– Пока о протоколе речь не идет.
– Пока?
– Не цепляйтесь к словам.
– Лады. Как вы насчет завтрака?
– Я не один…
– Знаю, знаю, с вами сержант-водитель. Но я на него не рассчитывал. Обойдется тормозком. Не велик гусь.
Майор пристально посмотрел мне в глаза и с пониманием кивнул.
– Согласен, – сказал он. – Действительно, нам лучше поговорить тет-а-тет.
Против спиртного Усольцев тоже возражений не имел. Мы быстро проглотили свои порции, опустошив полбутылки виски, а затем я приготовил кофе.
– Давно я так не кейфовал… – Майор ослабил поясной ремень. – Спасибо.
– Что, заработки не позволяют?
– И заработки не очень, и времени не хватает, чтобы сходить на рыбалку.
– Тогда зайдите на рынок. Надеюсь, там есть рыбный ряд. Или это противоречит вашим моральным устоям?
Он рассмеялся.
– Это идея, – ответил он, закуривая. – Я как-то не додумался. Может, потому, что привык обходиться бутербродами с вареной колбасой, которая только пахнет мясом.
– Хотите меня разжалобить?
– Почему вы так решили?
– Нынешняя детективная литература изображает сотрудника милиции большим трудягой и почти дистрофиком, который пьет и ест на бегу (как раз пресловутую варенку), притом нерегулярно, а стресс снимает дешевой водкой – каждодневно.
– Разве это неправда?
– Насчет трудолюбия спорить не буду. Все зависит от личных качеств сотрудника. Но что касается питания, то в этом вопросе у меня есть сомнения.
– Какие именно?
– Внимательно приглядитесь к своим коллегам, в особенности к офицерам. Каждый второй из них – ладно, пусть каждый третий – копия Винни-Пуха. Наверное, их так разнесло от голода.
– А вы – язва… – Усольцев рассмеялся. – Я что, тоже такой?
– Вы – нет, – откликнулся я с преувеличенной живостью.
– Не льстите мне. – Улыбаясь, он похлопал себя по животу. – Я и сам знаю, что нужно сбросить пять-семь лишних килограммов. Да все недосуг походить месячишко в спортзал.
– Прискорбно…
Усольцев вдруг посерьезнел и пристально посмотрел на меня изучающим взглядом. Я не дрогнул, не отвел глаз, но внутри появился неприятный холодок.
– Странно… – сказал он задумчиво – будто сам себе.
– Что именно?
– Я хотел вам это не говорить, но теперь считаю такие предосторожности излишними. Мне хочется побеседовать с вами при открытых забралах.
– А до этого мы были закованы в панцири?
– Почти.
– Вы изъясняетесь загадками. Я, например, так не считаю.
– Тогда как объяснить тот факт, что на мой запрос в Министерство обороны по вашему поводу мне весьма доходчиво ответили, чтобы я не совал нос, куда не следует?
– Так и написали?
– Я еще смягчил формулировку.
– Непонятно…
– Вот и я о том же.
– А я о другом. С какой стати уголовный розыск так сильно заинтересовался военным пенсионером, исповедующим уединенный, законопослушный образ жизни?
– Интуиция… – Он неприятно покривился – наверное, попытался вежливо улыбнуться. – Все дело в интуиции.
И кое-каких фактах.
– Например?
– Вам они известны.
– Позвольте с вами не согласиться. Я человек мирный, с работой уголовного розыска не знаком, поэтому какие-то факты, говорящие о чем-то, для меня темный лес.
– Хорошо, уточним. Во-первых, тот человек, которого нашли Коськины. Во-вторых, заявление Лагина. Втретьих, неизвестная девушка.
– Все?
– Может быть. А разве этого недостаточно?
– Для вас – достаточно, для меня – нет. Я не вижу связи между этими событиями, которые вы считаете фактами.
– Пока вас здесь не было, в деревне царили тишь да гладь и Божья благодать.
– Вы рассуждаете, как зловредная свекровь. Для нее во всем виновата только невестка.
– Не скажите. Что касается найденыша – пусть его. Но как вы отметелили Чижа и его отмороженных дружков – это нужно было видеть. Жаль, что меня там не было…
– Я говорил, что хорошая драка мне не в новинку. По молодости ходил с дружками стенка на стенку.
Прежние навыки не забылись. А что касается вашего запроса в Министерство обороны, так ведь я имею высшее техническое образование. Это о чем-нибудь вам говорит?
– Возможно. Намекаете, что служили в каких-нибудь засекреченных технических войсках? Пусть так.
Оставим эту тему. Есть другие, более важные. Не буду скрывать, я еще раз побеседовал с Лагиным и его шестерками. Уточнил некоторые детали вашего… знакомства; скажем так. Интересная открывается картина, доложу я вам. Вы не находите?
– Я ничего не терял, а потому и найти не могу.
– Будет вам… Не ерничайте.
– А вы не злитесь. Я хотел бы услышать что-то более конкретное, если пошел такой разговор.