Он уныло потирает щетину на челюсти.
— Да, — говорит он. — Кто бы мог подумать?
ГЛАВА 18
МАЙКЛ
Медина ухмыляется, словно гр*баный чеширский кот, когда мы выпускаем его из уединенного уголка Зета внизу. На самом деле, это удивительно, поскольку у него огнестрельное ранение в ногу, и он выглядит так, словно вот-вот потеряет сознание. Нам приходится практически нести его к машине. Он говорит по-испански с Ребелом всю дорогу через город, думая, что я необразованный и понятия не имею, о чем они болтают. Ребел ведет «Хамви» (прим. пер.: Humvee — Американский армейский грузовой фургон, стоящий на вооружении в основном у ВС США, а также вооруженных сил, полицейских и иных служб некоторых других стран) — мы избавились от украденного Зетом «Шевроле», как он и просил, а мотоцикл был очень непрактичен в этой поездке — а я сижу на пассажирском сиденье. Стукач Ребела сидит на заднем сидении, выплевывая твердые гласные и хрустя костяшками пальцев, словно готовится к драке.
Медина: Voy a matar a ese cabrón. (Я собираюсь убить этого ублюдка).
Ребел: Lo necesitamos vivo, ¿Te acuerdas? (Он нужен нам живым, помнишь?)
Медина фыркает: Necesita vivo. Lo necesito para sufrir. Él me dejó por dos dias sin darme algo de comer. No podia ni siquiera ir al baño. (Он нужен тебе живым. Я хочу, чтобы он страдал. Он оставил меня на два дня без еды. Я даже не мог сходить в туалет).
Ребел: Lo sé. Tu apesta de orines. (Знаю. От тебя воняет мочой).
Медина смотрит на затылок моего кузена, злобно сузив глаза.
— Этот ублюдок может и нужен тебе на какое-то время, но, послушай меня, когда ты закончишь свою маленькую игру, я хорошенько его поимею.
Ребел выгнул бровь, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида на нашего сварливого попутчика.
— Если думаешь, что сможешь справиться с Зетом, дерзай, дружище. Если бы я делал ставки, точно не ставил бы на тебя.
Медина бубнит себе под нос, его колено подпрыгивает вверх-вниз. Мы останавливаемся у авто кафе и покупаем ему немного еды, чтобы он заткнулся, и затем полчаса едем в тишине. Я держу рот на замке, хотя меня интересует вышеупомянутая «маленькая игра» Ребела и то, зачем ему понадобился Зет. Обязательно спрошу его об этом позже. Раньше мы с кузеном были близки, но последние пару лет между нами образовалась безмолвная пустота. Раньше мы были ближе, чем братья. Теперь я член семьи, который узнает, что его родственник женился через два года после того, как это произошло.
Людям всегда было трудно поверить, что мы с Ребелом кровные родственники, учитывая тот факт, что он белый, а я, очевидно, нет. Его дядя — европеец, мой отец, женился на моей матери-афроамериканке, и вуаля! Я побочный продукт этой встречи сердец, умов и других частей тела. Так получилось, что я немного чернее белого, и это меня вполне устраивает. Отец Ребела, мой дядя, возненавидел меня с первого взгляда. Я всегда думал, что именно поэтому мы с Ребел стали так близки. О человеке, сидящем рядом со мной, ходит множество заблуждений и неточностей, но точно знаю одно: он ненавидит своего отца больше, чем любого другого человека на планете.
— Мы высадим тебя здесь.
Ребел останавливает «Хамви» на обочине дороги, четыре мотоцикла выстраиваются сзади плотным строем, словно Ребел — чертов Папа Римский и нуждается в постоянной защите. Вероятно, он и нуждается в постоянной защите, но сейчас я не чувствую к нему особой благосклонности. Подайте на меня в суд. Он паркует машину и поворачивается к Медине.
— Значит так. Ты выходишь из машины, идешь к таксофону. Звонишь Хулио, узнаешь, где он, говоришь ему, что напал на след Зета и хочешь встретиться. Идешь к нему. Как только узнаешь, что они сделали с Кейдом и где мы должны встретиться, сразу же сообщаешь мне. И ради всего святого, Андреас, не проболтайся никому, что видел меня.
Мышцы челюсти Медины ходят ходуном, как будто он перемалывает что-то мелкое между передними зубами.
— Я понял, мужик. И после этого мы с тобой в расчете. Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего.
Ребел кивает один раз, а затем Медина выходит из внедорожника и очень медленно ковыляет по оживленной дороге в сторону таксофонов.
— Думаешь, он сделает, как ты ему сказал? — спрашиваю я.
Ребел хмыкает.
— Если у него есть хоть капля разума, он это сделает. За голову этого парня в Колумбии назначена награда. Один телефонный звонок, и несколько очень заинтересованных членов картеля прилетят к нему в гости.
Поскольку сейчас в машине только мы с Ребелем, могу спросить его о чем угодно — об Алексис и этой сучке из УБН, которая преследует их, но молчу. Я не расположен к разговору. К тому же ожидаю, что этот разговор начнет Ребел, это на его совести. Это он бесследно исчез.