- Что же касается веера,- вдруг сменил тему разговора джентльмен,- то там ещё остались кое-какие забытые гостями вещи, и я попрошу Генри их просмотреть, и если среди них будет веер, то завтра утром он вам его завезет!
Экипаж довез Беатрис почти до дома, высадив неподалеку от дядюшкиной усадьбы.
- Ты в городе Мэри не видела? - спросила тетка, когда племянница переступила порог дома.- Что-то её до сих пор нет!
- Видела,- быстро соврала Беатрис, подивившись, как ловко это у неё начало получаться, - только издалека. Она торопилась в книжную лавку, а я уже шла домой, поэтому не стала её окликать.
- А,- протянула миссис Смит,- ты нашла, что искала?
- Нет, ничего не купила!
БРАТЬЯ.
Между тем в Дартуэй-холле назревали события, спровоцированные выходкой отчаянной девицы.
Уоррен смотрел из окна на заснеженный зимний сад, терпеливо дожидаясь задерживающегося на свидании брата. Им предстоял серьезный разговор, но пока лорд обдумывал, как умнее его провести, его мысли невольно отвлекались на события почти шестнадцатилетней давности. Неужели он вновь увидит Изабеллу? Прошло столько лет...., какая она стала?
Изабелла в то лето категорически отказалась от переписки. С её точки зрения, вдове не пристало переписываться со своим любовником. О любимой жещине он узнавал только из писем своего давнего друга лорда Уэсли, который хотя и не одобрял происходящего, все-таки не отказывал влюбленным в помощи.
Тогда его дядя был ещё жив, и молодой Уильям жил на щедрые денежные подачки старого, обожающего красивого повесу лорда. Дядюшка настаивал на дипломатической карьере, да он и сам был не против посольской службы. Старик имел хороших знакомых в министерстве иностранных дел и выхлопотал племяннику назначение в Лиссабон, и там Уильям неожиданно застрял в должности первого секретаря посольства на несколько лет. Официальный траур по погибшему Джонсону давно кончился, а Дартуэй все никак не мог выбраться в Англию, даже в отпуск.
Между тем, в письмах Уэсли вдруг замелькало имя маркиза де Артуа. Джордж писал, что денежные дела вдовы очень расстроены, и она практически разорена, потому что все её деньги перешли каким-то непонятным образом к маркизу. Француз ведет себя нагло и настойчиво ухаживает за миссис Джонсон. От ревности Дартуэй тогда едва не лишился разума. Проявив чудеса изворотливости, он сумел добиться нескольких дней отпуска и примчался в Лондон.
Июль в том году выдался необыкновенно жарким, и Изабелла с обеими дочерьми оказалась в Лонгвуде. Пришлось вновь воспользоваться гостеприимством старинного друга Джорджа.
Уильям с трудом дождался вечера, и, несмотря на все уговоры Уэсли быть осторожнее, устремился по знакомой тропинке в тот самый парк, который часто снился ему в Лиссабоне.
Изнемогший в разлуке Дартуэй был готов на всё, даже на взлом замков. К счастью ему не пришлось прослыть вором, потому что едва пробравшись в сад, он наткнулся на Изабеллу. Вдова сидела на скамейке, задумчиво взирая на вечернюю зарю.
Миссис Джонсон немного изменилась - похудела, и заботы наложили на прекрасное лицо свой отпечаток, но для него она по-прежнему оставалась самой привлекательной женщиной в мире. Надо ли говорить, насколько Изабелла обрадовалась его приезду.
К сожалению, все сведения, изложенные в письмах Уэсли, оказались правдой. От всего состояния у Изабеллы остался только цветочный магазин и вот это поместье, и вдова теперь ломала голову, как прожить на эти деньги, хоть как-то сводя концы с концами.
Дартуэй понимал, что любимая женщина ждет от него предложения руки и сердца, но у него были свои резоны:
- Пойми, дорогая, я нищий! Живу за счет подачек дядюшки. Мне не на что содержать семью! Все мои надежды на будущее связаны с получением наследства, но им придёт конец, если мы поженимся,- горячо доказывал он Изабелле,- дядя никогда не позволит мне жениться на разорившейся вдове торговца. Он лишит меня наследства! Титул я, конечно, получу, но могу оказаться практически без средств к существованию. Жалование секретаря посольства грошовое. Да и не имею я права жениться без разрешения министерства иностранных дел. Прости, любимая, но там вряд ли дадут мне благословение на подобный мезальянс. Нужно подождать!
- Может, я сумею понравиться старому джентльмену?- робко возразила Изабелла, едва сдерживая слезы.
- Не исключено, но он все равно начнет наводить справки. Пустит ищеек по следу, и узнает, что твоя мать была уличной женщиной, а братья владеют на паях грязным трактиром в Ист-энде, доставшемся тебе в наследство от престарелого мужа.
Дартуэй ударил по больному.
- Откуда вы это знаете?
- Я хотел знать о тебе всё, и узнал! Но если у меня эти сведения вызвали восхищение, то на дядюшку они, боюсь, произведут самое неблагоприятное впечатление.
- Так что же нам делать,- растерялась Изабелла,- выходит, у нас нет будущего?
- Подождем, когда дядюшка умрет, и тогда поженимся.
- Но я не могу провести остаток жизни, в ожидании смерти несчастного старика!
- Почему бы и нет? Обстоятельства всё равно складываются таким образом, что я редко бываю в Англии.
- Мне не нравится подобное положение дел!
Юная вдова решительно поднялась со скамьи. Уильям впервые увидел её в таком бешенстве.
- Изабелла,- попытался он её остановить, но...
- На этом мы закончим разговор! Я прошу больше не беспокоить меня, если не сможете предложить что-нибудь более конкретное.
Он растерянно смотрел вслед удалявшейся фигурке - в пылу гнева Изабелла даже ни разу не обернулась.
Уильям в полном унынии возвращался в поместье Уэсли, когда дорогу ему преградила черная грозная фигура. При свете луны были заметны тонкие, крепко сжатые губы, и все лицо незнакомца выражало угрозу и ненависть. Он ещё не сказал ни слова, но Дартуэй сразу же сообразил, что перед ним маркиз де Артуа. Откуда тот настолько быстро прознал о его прибытии в Уэсли-холл, для Уильяма так и осталось загадкой. Возможно, за ним следили от самого Лондона.
Впоследствии Уоррен немало времени посвятил сбору сведений об этом человеке, и узнал немало интересного.
Род маркиза был древним и уходил корнями, чуть ли ни к первым Капеттингам, но ко времени правления последних Бурбонов, эта ветвь лишилась особого влияния при дворе. Предки маркиза в основном делали карьеру на военном поприще. Впрочем, занимая довольно прочные позиции в военной иерархии, де Артуа не часто выбивались на самый верх и редко становились маршалами.
В Америке члены этой семьи оказались тоже по приказу.
В 1778 г. американские повстанцы заключили с Францией договор о военном сотрудничестве. Франция отправляла колонистам корабли с продовольствием, одеждой, оружием и снарядами. Помимо этого Америке был выделен долгосрочный кредит, а в войне с англичанами участвовал французский корпус, сыгравший решающую роль в победе армии Джорджа Вашингтона под Йорктауном. Так вот, на отца маркиза была доверена встреча кораблей из Франции в разблокированных французским флотом гаванях и передача грузов непосредственно представителям армиии повстанцев. Попутно тот завел необходимые связи среди местных предпринимателей и, когда война за независимость закончилась, он успешно вложил заработанные деньги в несколько торговых компаний. Старший сын маркиза пошел по стопам отца и стал офицером королевской гвардии, а младший перенял его бизнес в Америке.
Французская революция застала этих людей врасплох - старого маркиза убили восставшие крестьяне, а старший брат Рауль был гильотинирован под разнузданные крики возбужденных кровью санкюлотов.
После этих трагических событий Антуан-Морис Менпелье де Артуа остался последним в роду. Маркиз получил классическое дворянское образование в иезуитской закрытой школе, отличался вспыльчивым неукротимым нравом, и на его счету было чересчур много дуэлей даже для той эпохи. В Америке он женился на весьма состоятельной девушке из местной знати, но по-прошествии десяти лет она умерла, так и не родив ему наследника.