И меркнет в рассвете
Тела, заплетенные в любви,
Сорта драгоценнейших из вин
Крестил сероглазый херувим
Ударами плети
Эй, вы, задержите Новый год,
Часам указав обратный ход
Он спел, спрыгнул с берега на лед
И стал незаметен…
Мне сказали слово, я расплел его в строку,
Голос был привязан к телефонному звонку,
Странные оркестры бродят в голове моей,
Странные оркестры…
То, что знают пальцы – то неведомо для глаз,
Клавиши рояля излучают нервный газ,
Бешеные волки в оголенных проводах,
Загляни в глаза свои, и ты увидишь страх!
Я не знаю формулы, но ток всегда есть ток,
Я увидел женщину, я бросил ей цветок,
Волки расступились, можно рыть подземный ход —
Но в окне напротив установлен пулемет.
Ты увидишь солнце с ослепительных вершин,
Если ты ловил кого-то вечером во ржи,
Я вчера узнал из сводки свежих новостей,
Я умер неопознанным в тени своих детей
Дождю ни капельки не жаль
Для мокрого лица
Я видел в небе дирижабль —
Облако свинца
Я запрокинул голову
И я увидел молнию
От неба до конца!
Забудьте запах свежих роз
И поцелуй луны,
Сегодня праздник майских гроз
И бал у сатаны,
Все на корабль, идущий в шторм
От пристани, где слышится
Звук лопнувшей струны!
На виноградную лозу
Вода наводит дрожь,
У неба вымолив слезу,
Не попадешь под дождь,
Я знаю – я войду в грозу:
Лишь неба ткань разрежет молний нож!
Когда отыграет оркестр,
Расплавится медь, и умрет дирижер;
Когда подсудимый обманет конвой
И подпишет судье приговор;
Когда одряхлевшей старухе
Покажется ядом живая слеза,
Я знаю – прорвавшись сквозь синее небо
Над городом грянет гроза
Я знаю, что будет война,
Потускнеют умы, разобьются сердца,
И девочка с пулей во лбу
Будет звонко смеяться над трупом отца,
Собаки сорвутся с цепей
И оставят хозяев по горло в крови,
Возьми, уходя, свои лучшие песни,
А все остальные порви,
Поверь – я рисую, что вижу,
Мне мил этот город, мне дорог народ,
Но тот, кто глядит на картины, кривит
Свой проклятьем изорванный рот,
И мне не дожить до грозы,
Так не лучше ль нож в сердце и грудью на ствол?
Я знаю, что это единственный способ
Взобраться на дыбу, минуя престол
Твое разбитое пенсне
Полощет глаз в стальной оправе,
Живая ткань льняных волос
Играет с ветром, но без правил,
Вишневый плод запретных губ
Не перезреет, не сгниет,
Ты словно излучаешь свет,
Я напишу с тебя портрет,
И сдам рублей за 800.
Мы шли дорогой горемык искать свою судьбу
В одной деревне на ночлег старик пустил в избу
Мы пили крепкий самогон – хозяин был к нам добр
Река бежала за окном, шумел сосновый бор
Я пью чуть больше чем могу, но меньше, чем хочу
Когда я пью, я не пою – я не пою, кричу
Никто мне глотку не заткнет, не запретит мой пляс
Но тут старик сказал: «Дай я» и начал свой рассказ:
«Иван был сказочно богат но не имел детей
Иван накрыл дубовый стол и пригласил гостей
Он переспал с одной вдовой – вдова сказала: “Жди
Теперь зима, я разрешусь когда пойдут дожди”
Иван счастливый захрапел, как красноармейский полк
Он крепко спал, когда во сне ему явился волк
Волк молвил: “Если хочешь дочь – брось голову в огонь,
Захочешь сына – так отдай мне правую ладонь
Не будь упрямым как осел, будь чистым как слеза,
Но знай: захочешь обмануть – вдова родит козла”
Сказав все это, волк исчез, Иван открыл глаза —
Вдова лежала на боку, поглаживая зад,
Иван напялил на себя ботинки и трусы,
Запряг трех быстрых вороных, и кони понесли
Иван скакал четыре дня к кудыкиной горе
Там на горе жил друг Макар – весь в злате, серебре
Макар служил городовым и пропивал навар
Узнав о Ваниной беде, сказал: «Споймаем тварь»
Они расставили капканы вдоль лесных дорог
Попались лев, сова и заяц, но не попался волк
Друзья надыбали жратвы и ринулись в леса
Пока гонялись за волками – кончилась весна
Иван все лето пил вино, гуляя вдоль болот
Вдова сидела у окна и гладила живот
Однажды августовским днем, заслыша Ванин крик
Вдова схватила керосин и подожгла тростник
То был как есть условный знак – заполыхал пожар
Еще не наступил сентябрь, как прискакал Макар
Макар раздвинул камыши и глянул сквозь огонь