Он заправляет прядь волос мне за ухо.
— Обычно это то, что он предпочитает… наслаждаться… все для себя. И то, что ты говоришь мне, что любишь меня, похоже на…
— Причину для его появления.
Лукас соглашается.
— Ну, у меня есть теория, если ты хочешь ее услышать.
Он прижимает меня к себе и перекатывается так, что оказывается на мне сверху. Вес его большого тела давит на меня, а его эрекция прижимается к моему бедру. Я прикусываю губу и пытаюсь сосредоточиться.
— Да, мне нужна твоя теория.
Я делаю глубокий вдох и киваю.
— На самом деле все очень просто. — Несколько секунд я молча смотрю на него, нервничая из-за того, как он это воспримет. — Дело в том… что я также люблю и его.
Брови Лукаса сведены вместе, а рот сжат в тонкую линию.
— Ты любишь Гейджа.
— Да.
— Почему?
— Потому что он часть тебя.
Он отводит взгляд в сторону.
— Плохая часть.
Я притягиваю его лицо обратно к своему и прижимаюсь поцелуем к его губам.
— Я в это не верю.
— Ты сама это сказала. Он не был добр к тебе, Шай. — Лукас начинает подниматься и пытается встать с кровати. Я изо всех сил прижимаю его к себе, но он слишком силен, и я остаюсь одна на кровати, наблюдая, как он натягивает боксеры.
Внезапно почувствовав себя уязвимой, я хватаю спальный мешок и прикрываю им свое обнаженное тело.
— Гейдж упрямый и сварливый, и да, он груб по всем статьям, но еще отчаянно защищает…
— Он сделал тебе больно. — Его челюсти сжимаются.
— Он угрожал мне, но не причинил вреда.
— Пока.
Я приподнимаюсь и сажусь.
— Он любит тебя.
Невеселый смех срывается с его губ.
— Он причиняет людям боль…
— Лукас, пожалуйста. — Я протягиваю руку, надеясь, что он не отвергнет ее. — Сядь.
Он смотрит на нее несколько секунд, прежде чем сесть на кровать. Я приподнимаюсь и обхватываю его руками, прижимаясь к его спине.
— Единственный способ, которым все уладится между нами — если со мной будете вы оба.
Долгий выдох срывается с его губ, и он опускает подбородок на грудь.
— Я ненавижу его из-за тебя.
Провожу губами по его лопатке, наслаждаясь мурашками, которые оставляю.
— Я могу справиться с Гейджем.
Лукас упирается локтями в колени, опускает голову на руки и хватается за волосы.
— Хотел бы я, чтобы это было правдой. Но если я не могу контролировать его, то никто не может. Он уже разозлил женщин в городе…
— Сэм заставила… — мое тело резко выпрямляется. — О нет, я забыла о Сэм.
Он поворачивается ко мне лицом.
— Что насчет Сэм?
— Помнишь, мы разговаривали, и мне позвонили по поводу того, что Сэм… — О, нет… это был Гейдж. Я поджимаю губы и прикусываю внутреннюю сторону щеки. — Ее избили почти до смерти в собственном доме.
— Кто?
— Они не знают. — Мои щеки горят, и мне трудно выдержать его взгляд. — Я подумала, может быть, это мог быть Гейдж. — Его тело напрягается, и я спешу объяснить. — Но нет, ни за что, я имею в виду, он никогда бы не причинил Сэм такую боль. — Это может быть Тень; я просто шокирована, что история, которая разрушает мою карьеру, подбирается так близко к дому. — В Финиксе и нескольких близлежащих городах произошла серия нападений. Пока кажется, что нападение на Сэм совпадает, но мы не узнаем, пока они не закончат расследование.
— Серия нападений?..
— Парень нападает на женщин. Никогда никаких доказательств взлома, и он никогда не насилует. Копы называют это преступлением на почве ненависти.
Он открыто смотрит в никуда, и его голос срывается на еле слышный шепот.
— Ненависть? К кому?
— Женщинам.
Он вскакивает с кровати, как будто его ударило током.
— Тебе нужно уйти.
— Что? Почему?
— Я небезопасен для тебя. Чувства, которые я испытываю к тебе… если Гейдж… О Боже. — Он натягивает спортивные штаны, бормоча что-то себе под нос. — Я убью его, если он причинит тебе боль.
Завернувшись в спальный мешок, я выпрыгиваю из кровати.
— Убьешь кого?
Он смотрит на меня холодными серыми глазами, и если бы не мягкость в его подбородке, я бы подумала, что это Гейдж.
— А ты как думаешь?
— Ты не можешь убить Гейджа, Лукас. Он — это ты.
Он не отвечает, но поворачивается и достает из шкафа кофту.
Я подхожу к нему и обхватываю его сзади за талию.
— Ты не можешь убить Гейджа.
Его мышцы напрягаются, превращаясь в твердый камень.
— А что, если это сделал он? Что, если Гейдж — тот, кто причинил Сэм боль?
— Нет, я в это не верю.