— Ты уже определился с именем? — ее пальцы продолжают царапать мою кожу головы.
Я поднимаюсь выше по ее телу и опускаюсь рядом с ней, перекидывая свое бедро через ее, чтобы сохранить контакт. Это выглядит как собственничество, но на самом деле это слабость. Мне нужно прикоснуться к ней.
— Оставляю это на усмотрение Лукаса. В конце концов я всем обязан ему. Я бы никогда не был здесь, с тобой, вот так, если бы не он.
Ее глаза наполняются слезами.
— Не делай этого! Ты же знаешь, я всегда плачу, когда ты становишься милым.
Смахиваю поцелуем единственную слезинку, которая скатывается по ее щеке.
— Я люблю тебя, Шайен. И буду продолжать любить, пока мы оба не покинем эту землю. Тебя и детей, которых ты нам подаришь.
— Я тоже… — она шмыгает носом, — люблю… — еще один всхлип, — тебя.
Лукас
Я прихожу в себя, уткнувшись лицом в шею Шайен. Вдыхаю ее и начинаю улыбаться, когда слышу не очень тихий звук ее плача.
Большое спасибо, Гейдж. Всегда сваливаешь, когда что-то становится липким.
— Детка… — я обнимаю ее и прижимаю к груди. — Ш-ш-ш… все в порядке. — Я пытаюсь успокоить ее своими прикосновениями, но поскольку мы оба обнажены, мои руки живут отдельной жизнью.
Я обхватываю ее зад, и она придвигается ближе, ее нога оседлала мои бедра, а твердый живот упирается в мое бедро.
— Я в порядке. Просто…
— Гейдж снова стал милым.
Еще один громкий всхлип, а затем горячие слезы скатываются по моему горлу.
— Да! Мне больше нравилось, когда я не могла плакать!
Смех грохочет в моей груди.
— А мне — нет.
Она отстраняется, ее опухшие глаза встречаются с моими.
— Нет?
— Нет. — Я провожу большим пальцем по ее полной нижней губе.
— Но… я в полном беспорядке!
Запустив пальцы в ее волосы, я притягиваю ее к себе таким образом, что губы Шайен находятся всего в одном вздохе от моих.
— Да, но мне нравится приводить тебя в порядок.
Наши губы сливаются в чувственном прикосновении. Она выдыхает мне в лицо:
— Ты слишком добр ко мне.
Я перекатываю ее на спину, стараясь сдвинуть нижнюю часть тела в сторону, чтобы не придавить ее живот.
— Ты всегда так говоришь.
Ее язык скользит в мой рот, и это совсем как тот первый поцелуй. Мой желудок подскакивает к груди, а бабочки взрываются за ребрами, потому что найти Шайен — все равно, что открыть дверь в другую жизнь. Мы находим признание не только в ее любви и преданности нам, но и в ее семье. В этом городе. Она дает нам больше, чем мы когда-либо мечтаем, и неважно, насколько недостойной благодарности она себя чувствует, Шайен должна знать, что мы благодарны.
Ее бедра упираются в меня, и я отрываю свой рот от ее. Изголодавшись по ее вкусу, соскальзываю вниз, посасываю ее набухший сосок и обвожу его языком. Ее спина выгибается над кроватью, и звук криков эхом отражается от А-образных стен нашей недавно пристроенной спальни на мансарде.
Я двигаюсь дальше вниз по ее телу, осыпая поцелуями, пока не оказываюсь у нее между ног. Ее руки сжимают одеяло по бокам, а колени широко раздвигаются в приглашении. Замираю на секунду, чтобы оценить ее форму, ее тело, распростертое для меня.
Провожу твердой рукой по внутренней стороне бедра, прижимая его к кровати, чтобы еще больше раскрыть ее.
— Ты такая красивая. — Скользя языком по ее бедру, я, не колеблясь, погружаю его глубоко в нее. Ее вкус заполняет мой рот, и я рычу.
Теряюсь в каждом звуке, срывающимся с ее губ, в каждом стоне, от которого вибрирует все ее тело, и в каждом уколе боли от ногтей. Все это выстреливает прямо в мой стояк с голодом, который я отказываюсь игнорировать.
Она хнычет, когда я отстраняюсь и падаю рядом с ней.
— Иди сюда. — Я протягиваю руку и подхватываю ее, чтобы направить на себя.
В ту секунду, когда ее ноги широко раздвигаются на моих бедрах, я почти теряю разум от влажного тепла, которое поглощает меня. Она хватает меня и направляет к себе, затем медленно опускается, пока мы полностью не соединяемся.
— Я так сильно тебя люблю, Лукас.
Картинка ее движений надо мной взывает ко мне на первобытном уровне, и внезапное желание, чтобы мой язык заполнил ее рот, настигает меня.