Хм… может быть, она не видит.
Спокойно говоря сама с собой, она опускается и снимает один ботинок, потом другой, затем носки. С усилием она выпрямляется и засовывает пальцы за пояс своих джинсов. Её бедра движутся из стороны в сторону и… О Боже.
Я опускаю взгляд и моргаю.
Почему она снимает штаны?
Я не хочу вторгаться в её личную жизнь. Должен просто повернуться и отправиться обратно в постель, охраняя её скромность и честь, но… зубами прикусываю нижнюю губу, а мой желудок переворачивается в ожидании. Её лёгкое мычание и хихиканье продолжают просачиваться сквозь окно. Я не должен смотреть. Это неправильно.
Она вскрикивает.
Мой взгляд направлен на неё.
— Боже мой, как холодно!
Я поворачиваю голову, стараясь отвести глаза, но это невозможно, они будто привязаны к ней. Женщина медленно входит в воду, мягкие изгибы её тела полностью видны под лунным светом. Подтянутые ноги соединяются с её округлыми формами, а бёдра покачиваются с каждым шагом. Длинные чёрные волосы спадают на спину, их кончики тянутся к ягодицам, словно они отчаянно пытаются ощутить их мягкость, как и я.
Образы моих рук, ласкающих её бёдра и разводящих её ноги, наводняют мой разум. Тошнота будоражит мой живот, но это не болезнь, возникающая при пищевом отравлении. Нет, это кое-что опасное. Потребность, которая делает меня беспокойным, заставляет бороться с желанием. Кончики моих пальцев чешутся от стремления прикоснуться, рот полон слюны от жажды попробовать, между ног тяжело и больно.
Это плохо. Неправильно. Неприлично.
И всё же я беспомощен, будучи не в состоянии отвести взгляд.
Она не в самой глубокой части реки, вода достигает всего лишь середины её бедра, и она поворачивается лицом к дому. На секунду я пугаюсь, что меня замечают, но она не вздрагивает, а лишь продолжает с лёгкостью покачиваться, будто сливается воедино с течением.
Её лицо залито тенями, а мои глаза прикованы к её длинной шее. Я облизываю губы и представляю, какой бы она была на вкус, каким бы было на ощупь её мягкое тело. Молочная кожа пышной груди резко контрастирует с тёмными упругими сосками. Из моего рта вырывается тихий стон, когда взгляд скользит к её мягкому животу и тонкой полоске волос между её ногами.
Мои бёдра неконтролируемо изгибаются, и я погружаю руку в свои спортивные брюки, сжимая себя так сильно, что чувствую боль.
Как бы сильно я ни нуждался в удовольствии, но не должен использовать её, чтобы его получить.
«Она не моя».
Это неправильно.
Моя рука движется сама по себе, и отвращение со стыдом пронизывают меня.
Я никогда не видел такую красивую обнажённую женщину. Простое наблюдение за ней творит с моим телом то, что невозможно контролировать. Хотя я испытывал непрошенную тягу к женщине ранее, боролся со жгучим желанием, которое извивалось у меня между ног, до такого никогда не доходило. До такой потребности. В моей анонимности есть безопасность, и стыд уступает моему сильному желанию.
Я прикусываю губу от удовольствия и боли из-за моего сжатия, пока смотрю, как она водит кончиками своих пальцев по поверхности воды. Качается взад-вперёд, и я чувствую её тело, движущееся у меня в руках. Мои губы впитывают влагу с её обнажённой кожи, а руки в её длинных волосах. Каково было бы быть кожей к коже, чтобы тепло другого тела прижималось к моему?
Она выходит из тени, и мои полуопущенные веки и взгляд, застланный туманом, устремляются к её лицу — О Боже!
Я пячусь назад. Вырываю руку из штанов.
Это она.
Девушка из закусочной и дома мистера Дженнингса.
Я прищуриваюсь. Она плачет.
Низко приседаю и смотрю. Она смотрит на дом, и её щёки влажные от слёз.
Когда-то нежный звук её мычания превращается в тихие всхлипы.
Может быть, она замечает меня и из-за этого расстроена?
Но она всё ещё стоит там, совершенно уязвимая. Будто бы этот дом вынудил её плакать.
Я моргаю от странного желания утешить её. Словно женщины недостаточно пугающие, эмоциональные женщины вызывают во мне мрачность, в которой я не могу позволить себе признаться.
Кто она? В ту ночь, когда я привез Коди, она была ужасающей, но сегодня в закусочной — доброй. Даже нежной. И с этим пронзительным взглядом, который заставляет мой пульс зашкаливать, она настолько красивая, что у меня болит в груди.
Отбрасывая все мысли, я поворачиваюсь и несусь обратно в свою комнату. Заползаю в свой спальный мешок и пытаюсь не замечать всё ту же тяжесть между ног и болезненную пульсацию, которая просит моей руки. Нет. Я отталкиваю образ обнажённой женщины в реке.