После этого Натал направил папе свое послание с обвинениями против Гонората. Гонорат тем не менее подтвердил свои обвинения против архиепископа. Блаженный Григорий ответил Наталу обличением его во многих отступлениях и прежде всего в коварном продвижении Гонората, указывая, что было бы весьма несправедливым, чтобы один человек в одно и то же время против своей воли возвышался до статуса священника и смещался с должности архидиакона как недостойный ее; «и так как по закону никто против воли не может быть принужден к повышению, я полагаю признать правильным, чтобы безвинный несправедливо не лишался бы статуса, соответствующего его должности». Гонорату же он написал такой ответ: «Мы желаем и повелеваем, чтобы ты на прежних правах исполнял должность архидиакона; охрана сокровищ входит в твои обязанности, а потому, если что-либо пропадет по твоему нерадению либо вследствие чьего-либо преступного замысла, ты Богу и нам обязан будешь возместить ущерб». А того человека, который был поставлен Наталом, он отрешил от архидиаконской должности. И так как это дело выросло в такой скандал, папа предписал архидиакону Гонорату лично прибыть к апостольскому престолу и архиепископу повелел — не самому, а через законных поверенных — предстать перед курией. Что и было сделано, и дело обоих завершилось апостольским решением[76].
VI.
О СХИЗМАТИКЕ МАКСИМЕ[77]
В те дни блаженный Григорий направил одного своего представителя посетить церкви Далмации. Тогда архиепископ Натал уже покинул этот мир.
Максим же, пылая жаром тщеславия, нетерпеливо рвался к должности понтифика и, как говорят, не без позора симонии был все же избран. Он не явился, как это было принято, к апостольскому престолу, но прежде снесся с константинопольскими императорами[78] и получил благословение. Они, однако, наказали ему предстать перед господином папой. Но сам он, сознавая незаконность избрания, не обратился к папе и не посчитал нужным заручиться согласием его представителя, а, впав в сумасбродство, добился посвящения в архиепископы на месте.
Когда об этом стало известно господину папе, он сильно разгневался и тотчас направил ему предписание, сурово запрещая ему служить мессы. Максим же, погрязнув в преступлении схизмы, презрел папское предписание, и, надеясь на могущество своих родственников и иных мирян, которых он щедро одаривал за счет присвоения многочисленных подношений своей церкви, совершал мессы и предвкушал все блага архиепископства.
Тогда блаженный Григорий написал салонскому клиру и народу, наказывая, чтобы никто не имел дела с присвоившим священнический сан Максимом. Однако столь велик был страх перед ним самим и его сообщниками, что никто не отваживался его открыто избегать. Только архидиакон Гонорат и епископ Павлин, будучи людьми известными и решительными, соблюдали предписание верховного понтифика, избегая повсюду Максима как схизматика и отлученного от церкви. Наконец, когда Максим был обвинен самими императорами в том, что он, столь дерзкий и строптивый, выступил против Бога и папского предписания, он направил своих нунциев в Рим, обещая оправдаться в преступлениях, которыми он навлек на себя позор. В конце концов блаженный Григорий, успокоенный этими обещаниями, вновь направил послание Максиму, предписывая ему лично явиться в Равенну. Тогда Максим, снарядив корабль, прибыл в Равенну, ожидая там распоряжения папы.
Поэтому блаженный Григорий направил туда одного своего нотария по имени Касторий и предписал равеннскому архиепископу Мариану вместе с ним так завершить дело этого Максима, чтобы тот, покаявшись, получил прощение в симонии, которой он был опозорен, в отношении же других преступлений он должен был перед мощами блаженного Аполлинария простым словом подтвердить свою невиновность. А за то, что он, будучи отлученным, вознамерился совершать богослужения, они обязаны были наложить на него соответствующее наказание. И так было решено дело этого Максима.
76
Изложение окончания дела Натала и Гонората представляет собой подборку цитат (воспроизводимых с незначительными погрешностями) из первых писем Григория по поводу этого конфликта — Наталу от января 591 г. (Ibid., p. 16) и Гонорату от ноября 590 г. (Ibid., p. 12). В действительности дело завершилось уже после смерти Натала в марте 593 г., когда в апреле того же года Гонорат был оправдан особым папским предписанием (Ibid., р. 190). Однако именно первые письма перекликались с распоряжением папской курии о восстановлении самого Фомы в правах и архидиаконской должности, которых он был лишен архиепископом Гунцелом. Кроме того факт реабилитации Гонората при живом противнике придавал рассказу более выраженный дидактический характер. После смерти Натала Григорий рекомендовал салонскому клиру избрать на архиепископский престол Гонората (Ibid., p. 202). Но, несмотря на протекцию папы, Гонорат по каким-то причинам не был избран. Фома обходит молчанием этот эпизод, возможно, потому, что он соотносится с неудачной попыткой возведения в архиепископский сан самого Фомы.
77
В рассказе о следующем за Наталом салонском архиепископе Максиме, в котором описываются события 593-599 гг., хронист в основном следует тексту и хронологии писем папы Григория, адресованных епископам Далмации (Ibid., p. 249), самому Максиму (Ibid., pp. 254-255, 382, 402-404; t. II, Hannoverae, 1893, p. 172-173), клиру и нобилям Салоны (Ibid., t. I, p. 404-405), равеннскому архиепископу Мариниану (Ibid., t. II, p. 172-173), папскому нотарию Касторию (Ibid., p. 173).
78
Дело Максима хронологически укладывается в период правления императора Маврикия (583-602). Употребление хронистом множественного числа А. Красовский объяснял особенностями использования Фомой термина «imperatores» — для обозначения высших византийских государственных сановников вообще (История, I, с. 593, прим. 2).