XVII.
КАК НАЧАЛОСЬ ВЛАДЫЧЕСТВО ВЕНГРОВ НАД ДАЛМАЦИЕЙ И ХОРВАТИЕЙ[174]
В это время король Свинимир умер, не оставив наследника[175]. Так что с угасанием всего рода королевской крови в королевстве хорватов уже более не было никого, кто должен был бы возвыситься по праву.
Ввиду этого между всеми знатными людьми королевства стала затеваться великая вражда. И когда то один, то другой, движимый честолюбием, заявлял о своих претензиях на владение страной, начинались бесчисленные грабежи, разбои, убийства и всевозможные злодеяния. Не проходило ни дня без взаимных преследований, нападений, избиений.
В те времена жил один из магнатов Славонии; измученный своими же соплеменниками многими обидами и изнуренный значительными потерями и не надеясь, что он сможет как-то противостоять этому злу, он отправился в Венгрию. Явившись тогда к королю Владиславу, он повел с ним разговор, убеждая его выступить для завоевания королевства Хорватии и подчинить его своей власти; он вполне уверил его, что это можно сделать без труда, поскольку престол королевства был не занят и оно оказалось без надежного королевского попечения.
Король Владислав, увлеченный этими советами, без промедления собрал многочисленное войско, выступил в поход и беспрепятственно занял всю землю от реки Дравы до Альп, которые зовутся Железными[176]. После этого он перешел через Альпы и начал осаждать укрепления и крепости и затевать сражения с народами Хорватии. И так как они не оказывали друг другу помощи и были разобщены, король смог одержать легкую победу. Однако он не дошел до приморских областей; а прослышав, что какой-то народ вторгся в пределы его королевства, он вернулся в Венгрию.
Король этот был не только отважным в сражении, но выделялся набожностью и благочестием[177].
В его правление народ скифов, вторгшись во множестве в пределы Венгрии, учинил великое кровопролитие. Но король Владислав, сосредоточив в одном месте войско своего королевства, смело бросился на вражеские отряды и с Божьей помощью уложил на полях [сражений] большую часть вражеского племени, а остальных прогнал за пределы королевства[178].
Когда же король Владислав переселился к Господу, ему на королевском престоле наследовал Коломан[179]. Будучи человеком воинственного духа, он положил подчинить своей власти всю страну до далматского моря. И он пришел с хорошо вооруженным войском и занял оставшуюся часть Славонии, которая не была завоевана Владиславом[180].
Таким образом он дошел до моря, намереваясь занять приморские города. Тогда первым делом он подступил к городу Сплиту, желая миром добиться, чтобы [жители] по собственной воле подчинились его власти и не допустили бы, чтобы он уничтожил их самих и их город. Однако сплитчане, накрепко заперев ворота и расположившись с оружием в руках по окружности стен, не пошли на соглашение с королем, страшась попасть под власть неведомого и чужеземного народа; ведь они не знали, что затевал король в отношении города и горожан. Тогда король и его князья, возмущаясь и полагая, будто сплитчане презирают их, стали сурово угрожать гражданам; и, разбив лагерь недалеко от города, опустошали поля и грабили все, что могли. Отсюда и получилось, что сплитчане, ожесточившись духом, все вместе решились скорее вынести все испытания и потери, чем допустить иго венгров. Когда же прошло какое-то время, они, наконец, узнали через посредников, что те — христиане и что король хотел бы обойтись с ними по-доброму, если только они мирно подчинятся его власти. Тогда сплитчане, посовещавшись, направили архиепископа Кресценция к королю Коломану испросить у него мира. Тот благосклонно принял его и согласился со всеми требованиями, которые выставили сплитчане для заключения мирного договора. И записав все, что было установлено по благоусмотрению, король вместе со своими князьями поклялся все твердо соблюдать. А на следующий день присягнули сплитчане — сначала старшие, потом младшие, а затем все простонародье — в том, что они на все времена останутся верноподданными короля Коломана, его потомков и королевства Венгрии. Тогда король вошел в город и был встречен клиром и народом с большим почетом. В тот же день, приняв от коммуны всевозможные знаки внимания, составив и выдав иммунитетные привилегии, он отбыл.
174
Рассказ о завоевании венграми Далмации и Хорватии написан под явным влиянием хорватской исторической традиции и пронизан идеей собственной вины хорватов за иноземное правление, введенное в результате пагубных раздоров в Хорватском королевстве. Эта идея оформлялась в среде далматинских хорватов, очевидно, на протяжении ХШ-ХIV вв. Наиболее глубокое ее осмысление представлено в так называемой «Легенде о смерти короля Звонимира», дошедщей до нас в составе хорватской редакции «Летописи попа Дуклянина» (Ljetopis, s. 67-68). В «Легенде» последний монарх суверенной Хорватии Звонимир представлен идеальным правителем, помогавшим церкви и народу и приумножавшим богатства страны. Откликнувшись на просьбу папы и «царя великого города Рима» помочь в освобождении гроба Господня, он призвал хорватов выступить на защиту святых мест. Но хорваты, не желая идти на верную смерть, накинулись на Звонимира и «пролили кровь своего доброго короля и господина». И Звонимир, «лежа в крови, проклял тогда неверных хорватов, чтобы они никогда больше не имели господина своего языка, но всегда были подчинены [господину] языка чужого», так что «по своей воле хорваты попали в неволю к венгерскому королю». Вариант легенды об убийстве Звонимира содержится и в «Большой истории Салоны» сразу за упоминанием об архиепископе Кресценции (HSM, р. 110-112). В средневековой венгерской историографии поход венгров на Хорватию 1091 г. мотивировался наследственным правом короля Владислава — Ласло I Святого (1077-1095) на хорватские земли: после смерти Звонимира, не оставившего наследников, сестра Ласло Елена «молила о помощи» брата против врагов своего мужа Звонимира, и брат «по праву монарха» занял земли Далмации и Хорватии (Chronoci Hungarici compositio, p. 406).
175
Звонимир умер в 1089 г. В документах монастыря св. Стефана 1078 и 1083 гг. упоминается имя его сына Радована (CD, I, p. 164,182). Других данных о нем нет. Последователем Звонимира на хорватском королевском престоле был некий Стефан, упоминаемый в ряде сплитских документов 1088-1090 гг., касающихся земельных пожалований сплитским монастырям (Documenta, p. 147-152; CD, I, p. 188-192), хотя подлинность некоторых из них вызывает сомнение (
176
Неточный перевод хорватского названия «Gvozd». Слово «gvozd» имело различные значения, в частности «железо», «скала», «темный густой лес». В Загребском списке на полях приписка: «Железные Альпы, называемые Гвозд (Gwozd)» (HS, p. 57, а). Гвозд, или Петрова Гора, — горный массив, отделявший приморские области Хорватии от континентальных (от Славонии).
177
Фома, очевидно, был знаком с текстом жития Ласло (Legenda S. Ladislai regis // SRH. Bp., 1938, v. II, p. 519). Хронист не упоминает о территориальных потерях Сплитской архиепископии в результате завоевания венграми хорватских земель. Ок. 1094 г. Ласло с одобрения антипапы Климента III основал Загребскую епископию с подчинением ей принадлежавших ранее Сплитской церкви северохорватских земель в бассейне рек Муры, Дравы, Савы, Купы, Саны и Врбаса (
178
Описание военных действий Ласло против половцев, выступающих здесь под именем «скифы», не расходится с данными венгерских источников (ср. Chronoci Hungarici compositio, p. 367, 416). Половцы впервые вторглись в Венгрию в 1071 г. Здесь описывается вторжение 1091 г.
179
Ласло умер 29 августе. 1095 г. Коломан (Кальман) — венгерский король в 1095-1116 гг.; увенчан короной Хорватии и Далмации в Биограде в 1102 г.
180
Трогирская рукопись на этом месте содержит вставку, отсутствующую в Сплитском списке, но вошедшую во все остальные списки хроники. В ней излагается содержание договора двенадцати хорватских родов о присоединении Хорватии к Венгрии, якобы заключенного их представителями с королем Кальманом в 1102 г. Основываясь на том факте, что текст договора по существу является дополнением к данной главе, Ф. Рачки приписывал его авторство Фоме (